Без философии наука сборник фактов искусство вопрос техники жизнь механизм

Философия в знании есть построение всех сведений в стройную систему, понимание всего сущего как единого, единство в понимании. Философия в творчестве есть внесение понимания мира и жизни в творческую деятельность, воплощение понятого единства всего сущего в образ, в стройную форму, единство мысли и формы. Философия в жизни есть осмысление ежедневной деятельности, внесение понимания всего сущего как единого в нашу деятельность, воплощение понятого единства всего сущего в практический идеал, единство мысли и действия. Довольно сблизить эти выражения, чтобы в них прочесть отдельные термины одного понятия, отдельные признаки одной деятельности.

Философия есть понимание всего сущего как единого и воплощение этого понимания в художественный образ и в нравственное действие. Она есть процесс отожествления мысли, образа и действия.

В человеке рядом с философией присутствуют другие деятельности: научная, художественная, религиозная. Покажем их различие от предмета, нас занимающего.

Наука есть сумма сведений, проникнутых философским мышлением, но в ней главный интерес в сведениях, в фактах, а не в их построении. Науке принадлежит и факт, еще не осмысленный, не соглашенный с прочими, не вошедший в теорию, не уясненный гипотезой. Научная деятельность вся поглощена собиранием фактов и определением их относительной вероятности. Философия не есть наука; она есть только деятельность, строящая науку, и без нее бы не существовало ни одной науки.

25 Работа «Три беседы о современном значении философии» издана в 1860 году и представляет собой воспроизведение прочитанных П. Л. Лавровым в тот период лекций.

Свободная теософия есть органический синтез теологии, философии и опытной науки, и только такой синтез может заключать в себе цельную истину знания: вне его и наука, и философия, и теология суть только отдельные части или стороны, оторванные органы знания и не могут быть, таким образом, ни в какой степени адекватны самой цельной истине. Понятно, что достигнуть искомого синтеза можно, отправляясь от любого из его членов. Ибо так как истинная наука невозможна без философии и теологии так же, как истинная философия без теологии и положительной науки и истинная теология без философии и науки, то необходимо каждый из этих элементов, доведенный до истинной своей полноты, получает синтетический характер и становится цельным знанием. Так положительная наука, возведенная в истинную систему или доведенная до своих настоящих начал и корней, переходит в свободную теософию, ею же становится и философия, избавленная от своей односторонности, а наконец и теология, освободившись от своей исключительности, необходимо превращается в ту же свободную теософию; и если эта последняя вообще определяется как цельное знание, то в особенности она может быть обозначена как цельная наука, или же как цельная философия, или, наконец, как цельная теология; различие будет здесь только в исходной точке и в способе изложения, результаты же и положительное содержание одно и то же. В настоящем сочинении исходная точка есть философское мышление, свободная теософия рассматривается здесь как философская система, и мне прежде всего должно показать, что истинная философия необходимо должна иметь этот теософический характер или что она может быть только тем, что я называю свободною теософией или цельным знанием.

Источник

1 Три беседы о современном значении философии

Конспект №1: П.Л.Лавров «Три беседы о современном значении философии»

Материальный мир существует, но в суждениях о нем человек не может выходить за пределы мира явлений и человеческого опыта. Поэтому материализм разновидность умозрительного, метафизического верования, в лучшем случае – гипотезу. Здесь проявилось воздействие на Лаврова идей Канта и позитивизма.

Культура общества – это среда, данная историей для работы мысли, цивилизация – сознательное начало, прогрессивная смена форм культуры.

«Три беседы о современном значении философии»

Значение философии для общества было очень различно.

Рекомендуемые файлы

Немцы считают себя, как немцев, прирожденными судьями философских предметов. Она там вошла в поэзию, в беллетристику, в обыденную жизнь.

Мы найдем совсем другое, если обратимся к Франции. Там слово философия есть знамя, с которым идут в битву общественные партии. Во время всего XVIII в. шла ожесточенная борьба во имя философии. Это слово ставили на алтарь в виде богини разума, из-за него изгоняли и казнили, но при всем том обращали очень мало внимания на его научное значение.

У нас философия не имеет ни того, ни другого значения. У нас нет философского предания, великих имен национальных мыслите­лей, которых системы спорили бы о господстве между ними.

Не мудрено, что и наше общество связывает со словом филосо­фия и философ часто очень невыгодные представления и наши луч­шие писатели выражают подобное представление о своих комичес­ких идеалах.

С другой стороны, со словом философия наше общество свя­зывает представление о чем-то весьма темном, трудном, доступ­ном лишь немногим специалистам.

Дико зву­чали в ушах русского человека непереваренные термины шеллингизма, к которым Германия была приготовлена рядом мыслите­лей, составлявших и изменявших постепенно немецкую философ­скую терминологию. Но в России не было подобного подготовления, и потому предмет, наполненный полупонятными или вовсе не понятными выражени­ями, представился обществу как нечто туманное, чуждое, как предмет, составляющий специальность нескольких человек, а ос­тальным вовсе не нужный.

Между тем философия есть нечто весьма обыденное, нечто до такой степени нераздельное с нашим существом, что мы фило­софствуем не учась, при каждом произносимом слове, при каж­дом осмысленном действии, философствуем хорошо или дурно, но постоянно и неудержимо.

К чему же ставить философию в ряд предметов общей важности? Дело в том, что философия, и она одна, вносит смысл и человеческое значение во все, куда она входит. Мы осмысливаем нашу деятельность настолько, насколько вносим в нее элемент филосо­фии. Насколько человек обязан себе отдавать ясный отчет в каж­дом своем слове, в своих мыслях, чувствах и действиях, настолько он обязан философствовать. Пренебрежение философией есть ис­кажение в себе человеческого сознания. Требование сознатель­ной философии равнозначно требованию развития человека.

Философия в знании есть построение всех сведений в стройную систему, понимание всего сущего как единого, единство в понима­нии. Философия в творчестве есть внесение понимания мира и жиз­ни в творческую деятельность, воплощение понятого единства всего сущего в образ, в стройную форму, единство мысли и фор­мы. Философия в жизни есть осмысление ежедневной деятель­ности, внесение понимания всего сущего как единого в нашу де­ятельность, воплощение понятого единства всего сущего в практи­ческий идеал, единство мысли и действия.

Наука есть сумма сведений, проникнутых философским мыш­лением, но в ней главный интерес в сведениях, в фактах, а не в их построении. Науке принадлежит и факт, еще не осмысленный, не соглашенный с прочими, не вошедший в теорию, не уясненный гипотезой. Философия не есть наука; она есть только деятельность, строящая науку, и без нее бы не существовало ни одной науки.

Искусство преследует красоту, стройную форму, оживленную пафосом художника: форма здесь существенное и только потому влечет за собой пафос, что художник — живая личность; полнота содержания не нужна, воплощения одной жизненной черты доста­точно, чтобы оживить форму. Философия преследует тоже форму, но соответствующую содержанию. Философия не искусство, но без нее не было бы ни одного пре­красного произведения, не существовало бы патетизма, а лишь стройные этюды разных родов.

Религиозная деятельность довольно сходна с философской по своим целям, но резко отличается от нее по состоянию духа личностей: вера есть существенный признак одной, критика — необходимое условие другой.

Таким образом, философия, отличаясь от прочих деятельностей человеческого духа, оживляет их все, сообщает им человеческую сторону, осмысливает их для человека. Без нее наука — сборник фактов, искусство — вопрос техники, жизнь — механизм. Философствовать — это развивать в себе человека как единое стройное существо.

Источник

ЛитЛайф

Жанры

Авторы

Книги

Серии

Форум

Гайдадымов Евгений Борисович

Книга «Философия (Конспект лекций)»

Оглавление

Читать

Помогите нам сделать Литлайф лучше

Жанры философского дискурса

Философские понятия имеют символический характер. «Смерть», «Ничто» фундаментальные символы философии. В них философия выступает не как система знаний, а как конструкция по трансформации человека и создании условий человеческой жизни как человеческой. Специфика философских категорий по сравнению с обыденными восприятиями и мифическими образами. Философия метаязык всех наук, видов познания и сознания.

Фундаментальное различие в философии: мир как нечто незавершенное, беспредельное, рассыпанное, и собранный, завершенный мир (мир онтический и мир онтологический). Философия как призадуманность неразрешимыми вопросами-символами (тайнами).

Природа философских категорий

Как читать философский текст?

Понятие «философского акта» как условие сознательной жизни и воссоздание личностного бытия. Текст есть не только «производящее произведение», но и то, посредством чего читается событие истины. Текстом философ себя «устанавливает» в мысли. Философский текст как орудие ускорения и способ состояться, осуществиться, пребыть с помощью мысли. Отношение к философским текстам на уровне философского акта (помысливание текста), поверх культурных эквивалентов. Чтение философского текста позволяет выявить его объективное содержание.

Основные черты философского знания

Философия в духовной культуре общества

Философия непосредственно связана с наукой, искусством, с материальной практикой, с управлением обществом, с индивидуальным опытом человека. Она живая душа культуры; эпоха, высказанная в мысли. Каждая эпоха по новому проводит грань между тем, что относится к философии и тем, что к ней не относится.

Источник

Часть 12.

Приложение 2 к главе VI

Хронология жизни немецких философов (классический период)

Приложение 3 к главе VI

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ФИЛОСОФСКИХ НАУК (по Гегелю)

Приложение 4 к главе VI

РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКИХ ИДЕЙ ВО II-й пол. XIX ВЕКА

Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М., 1986.

Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991.

История диалектики. Немецкая классическая философия. М., 1978.

Кузнецов В.И. Немецкая классическая философия. М., 1989.

Мотрошилова Н.В. Социально-исторические корни немец­кой классической философии. М., 1990.

Ойзерман Т.И. Формирование философии марксизма. М., 1986.

Антология мировой философии. Т. 3. М., 1971.

Кант И. Критика практического разума. Пролегомены. Соч., в 6-ти тт., т. 4, ч.1.

Фейербах Л. Сущность христианства. М., 1965.

Маркс К. К критике гегелевской философии права (любое издание).

Глава VII. История русской философской мысли

Самобытность истории России была связана с целым рядом факторов. Прежде всего надо отметить, что географически наше отечество на протяжении всего своего существования находилось на перекрестке Западной и Восточной цивилизаций. Форми­рование нашей культуры происходило не только в условиях благотворного обогащения национальной основы идейными и материальными достижениями других народов, но и путем на­сильственного насаждения чуждых образцов и идеалов, приказа­ми и запретами, разрушениями и наказаниями. Однако русская культура сумела создать свой своеобразный тип мышления и са­мочувствия, воплотившийся в целом народе, который нельзя од­нозначно отнести ни к восточному, ни к западному вариантам.

Именно эта «загадочная русская душа» позволила выстоять в бесконечных исторических испытаниях, питала националь­ные чувства гордости, чести, достоинства и патриотизма, со­храняла самочувствие русского человека на чужбине (как при­надлежность к России, независимо от национальности).

Важным, на наш взгляд, является и следующий момент: Русь (а затем и Россия) всегда была многонациональным и поликультурным социальным организмом. Это множество в течение веков сложилось в особый культурно-национальный феномен. За долгое время совместного существования народы разных этнических, религиозных, идеологических статусов и пристрастий способствовали формированию и укреплению единой культурной основы своей общей родины.

Господство самодержавия и диктат религиозной идеоло­гии, существовавшие на протяжении многих веков в России, сдерживали распространение и воплощение в жизнь духовной энергетики народа, стремление к обновлению. Для русского общества в связи с этим всегда были характерны большая напряженность, взрывоопасность, конфликтность. И если политико-экономический образ России выглядел архаичной, но крайне прочной и неповоротливой машиной, то духов­ность этой шестой части земного шара было довольно слож­но свести к определенному виду. Она являла собой сферу свободы, в ней находили воплощение бесконечность и захва­тывающая воображение фантазия. Одни воспринимали теоре­тическую жизнь в России как «голое», бесплодное абстраги­рование и национальное легкомыслие, а другие видели жизненность, перспективность идей, рожденных русскими мыслителями, покорялись, подчинялись им, становились их последователями.

Одной из ведущих составляющих русской культуры на про­тяжении всей ее истории, несомненно, была философия. Воз­никла она постепенно и сложилась лишь в XVIII веке. К это­му времени философия имела уже прочную теоретическую базу, основанную на национальных исторических традициях.

Философское мировоззрение всегда было характерной чертой духовной жизни наших соотечественников. Но до XVIII века оно существовало как элемент единой, нерасчлененной системы зна­ний, опирающейся на повседневный опыт, традиции и обычаи. Это имело и свою сильную сторону, ибо медленное накопление мудрости способствовало ее глубокому закреплению, широкому распространению и созданию прочной основы для будущей само­стоятельной философской науки. Необходимо заметить и то, что само содержание понятия «философия» в истории русской куль­туры многократно изменялось.

I. Зарождение теоретической мысли на Руси (IX-XIII вв.)

К началу IX в. Русь уже сформировалась как союзное госу­дарство и была известна всем европейским и восточным мо­нархиям. Ее торговые отношения распространились от Индо­незии и Китая до Британских островов. К середине XII в. этот политический гигант породил полтора десятка самостоятель­ных княжеств, многие из которых по значимости могли со­перничать с большинством западноевропейских стран.

Русь создала богатейший эпический материал, свою пись­менность (до введения азбуки Кирилла), в ней широко рас­пространились грамотность, книжность, школьное образова-

ние, использование иностранных языков. Русь была страной высочайшего уровня развития художественных искусств. К началу XIII в., накануне монголе-татарского нашествия, без­вестный автор «Слова о погибели земли Русской» писал:

О, светло-светлая и прекрасно-украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты. Всем ты преисполнена, земля Русская!

Влияние языческих традиций

Мировоззрение русичей к середине X века представляло собой довольно цельную систему. В основе ее лежали вера и нравственные правила язычества.

духовно-телесных вещей, которые изменяли свое положение в пространстве. В неспешной жизни древние славяне времени не замечали, подменяя его пространством. Все изменения они связывали с повторением уже бывшего в новых условиях. Именно поэтому все основные образцы и эталоны бытия у них находятся в прошлом, а отношение к предкам и их деяни­ям выступает главными нравственными ориентирами.

Античные взгляды и византийское православие Руси

Подобные воззрения, несомненно, можно определить как философские, однако для формирования целостного мировоззрения их явно недостаточно. Необходимы еще основательные теоре­тические традиции, высокоразвитая культура, знания мирового диапазона. Все это пришло на Русь из античного мира и Византии.

Сам факт выбора веры Киевским государством был, несо­мненно, актом политическим. Византийское православие по­зволяло сохранить многие привычные для русичей традиции и обряды, не поддерживало претензий Церкви на верховную политическую власть, обеспечивало благословение любых внешних и внутренних государственных новаций светской власти, предоставляло каждому верующему довольно широкие возможности личной духовной свободы.

В это время на Руси были известны многие труды грече­ских, болгарских, византийских мыслителей. Особое место среди них занимает Иоанн Дамаскин (VIII в.), который в своей работе «Источник знания» осуществил анализ всех известных ему определений философии. Здесь надо отметить, что в каче­стве основного критерия отношения к дохристианским и не­христианским философским системам был принят принцип непротиворечия истинам Священного Писания. Иоанн приво­дит шесть основных определений философии: «познание сущего»; «познание вещей Божественных и человеческих»; «помышле­ние о смерти, как произвольной, так и естественной»; «уподобление Богу» через мудрость и праведность; «искусство искусств и наука наук»; «любовь к мудрости» как любовь к Богу. Кроме этого, он делил философское знание на умозритель­ное, куда входят богословие, математика и физиология, и практи­ческое, включающее в себя этику, экономику и политику.

Философские идеи Киевской Руси

Восточным славянам была чужда рабская психология, они не ждали Мес­сии, и у них постепенно произошла переориентация с культа Христа на культ Богородицы.

Не приняли они слепого аскетизма как пути спасения; с привычной общинной моралью не согласовывался принцип личной ответственности за грехи мира и многое другое. Сла­вяне православию не подчинились, они его оязычили. Власть же, уничтожив старую веру как институт, вынуждена была

смириться с двоеверием под видом христианства. Православие на Руси именно потому и смогло стать мощнейшей силой, что внедрилось в основы национальной культуры и психологии.

Авторитет греческих и византийских мыслителей в домонгольский период был на Руси крайне высок. Но постепенно начинают появляться и отечественные теоретики. Чаще всего это представители Церкви. Именно в религиозных учреждени­ях оказались сосредоточенными образованные люди, собира­лись библиотеки, концентрировались светские и религиозные сочинения разных направлений, осуществлялась подготовка кадров для нужд Церкви и государственного управления.

Русь восприняла две византийские философские традиции. Пер­вая объясняла мироздание и историю исключительно из бого­словских принципов (например, Георгий Амартол), диктовала жестко канонизированные христианские морально-назида­тельные кодексы. Вторая пыталась увязать религиозные догма­ты с античной мудростью. Это хорошо прослеживается в «Шестодневе» Василия Великого, «Диалектике» Иоанна Дамаскина, насыщенных многочисленными извлечениями из работ великих греков. Авторы этого направления пытались предста­вить естественный путь развития мира, разрабатывали свои суждения по поводу движения небесных тел, изменений среди растений и минералов, описывали круговорот воды и строение человека.

Среди первых русских мыслителей, которые начала разра­батывать философские проблемы, необходимо назвать Киев­ского митрополита Иллариона (XI в.). В «Слове о Законе и Благодати» он рассматривает вопросы истории человечества и закономерностей его изменений. Ведущей причиной этих процессов автор считает смену форм религии. Благодаря этому формируется один из двух видов общественного устройства: либо подчинение одних народов другим, либо их равноправие. Илларион считает, что развивающаяся государственность Руси идет и всегда шла по второму пути. Углубить этот процесс можно, совершенствуя национальную культуру и познание, а богословие в этом процессе будет играть роль духовного на­ставника.

тить ее в жизнь в годы своего княжения. Мономах разрабаты­вал идеи индивидуальной неповторимости каждого человека, оценки его личностных качеств по трудовой созидательной активности, нравственной содержательности поступков, опти­мизму духа. Он призывает относиться к Церкви с почтением, но без подобострастия.

Итак, в первые века своего существования Киевская Русь сумела не только познакомиться с античной и византийской философией, но и постичь из нее многое. Она предприняла довольно успешные попытки оживить мистику богословия эмпирическими сведениями жизненной практики. Ее языче­ские корни оказались не менее живительными, чем античное

мировоззрение. Труды русских богословских и светских мыс­лителей, а также уникальные по своей ценности памятники отечественной литературы свидетельствовали о богатейших потенциальных возможностях духовности Древней Руси.

2. Древнерусская мудрость (XIV-ХVII вв.)

Три с лишним столетия формировалось и укреплялось единое древнерусское государство, прежде чем в начале XII в. распа­лось на ряд независимых и полузависимых княжеств. Борьба между ними за первенство сопровождалась усилением и воз­вышением одних, подчинением и угасанием других. Несколько десятилетий понадобилось нашим предкам, чтобы осознать необходимость политической и экономической консолидации. В конце XII в. на Руси центростремительные процессы начали набирать силу.

В течение длительного времени наша страна прикрывала собой Европу от набегов кочевых племен: сначала хазар, затем печенегов и сменивших их половцев. А в начале XIII в. на Русь пришла первая мощная волна монголо-татарского наше­ствия. Еще не успевшая укрепиться в новом единстве страна оказалась под властью завоевателей почти на два столетия. За счет ее земель стремились поживиться Великое княжество Литовское, Польша и католическая Церковь в лице Тевтон­ского ордена. Борьбу за освобождение страны возглавила не­покоренная Северо-Восточная Русь. Здесь же начали форми­роваться и центры культуры.

Формирование идей национального и личного самосознания

Испытания, связанные с длительным порабощением, для любого народа крайне тяжелы. Принявшие же христианство славяне могли бы отнестись к нашествию как к «бичу Божьему» и переносить его со смирением.

Однако Русь не только устояла, оказала сопротивление, но даже сумела сохранить свою культуру, несмотря на огромный урон, понесенный от завоевателей. В сказаниях того периода («Повесть о разрушении Рязани Батыем», «Слово о погибели Русской земли», «Сказание о граде Китеже» и др.) создается обобщенный образ Родины, сохранение которой есть дело чес­ти всего народа. Кроме того, в них предпринимаются попытки представить идеальный вариант человеческого общежития. В этих памятниках, широко распространенных среди народа, отражается мечта о «земном рае», недоступном корыстным и развратным людям; надежда на то, что есть место, где могут собраться гонимые, обиженные, оскорбленные. Такие народ­ные социальные утопии просуществовали до начала XIX в.

Для этого периода теоретического мышления на Руси ха­рактерно появление личностного подхода к событиям. Он на­шел выход в написании житий святых. В них разрабатывается образ человека не только богоугодного, но и достойного по своим индивидуальным земным качествам. То, что среди при­численных к лику святых было много известных личностей, которые пострадали за Родину и народ, делает эти описания не только назидательными образцами, но и реальным руково­дством к жизни. Здесь и погибшие в Орде князья, и известные проповедники, и патриотически настроенные митрополиты. Особое место среди них занимают «Повесть о житии Александра Невского» и «Житие Сергия Радонежского». Александр предстает

перед нами как человек, равный библейским героям, способ­ный мудрым словом и острым мечом защищать свой народ. Почитаемый как исключительный человек, Александр Нев­ский своим примером показывает огромные возможности личного совершенствования. Почти документальное изложе­ние жизни Сергия Радонежского представляет нам не только духовно высокого религиозного подвижника, но и человека подлинно великого в своей простоте и близости каждому.

Русская духовность в борьбе с экспансионистскими поли­тическими притязаниями католицизма догматизировала мно­гое из византийского православного богословия, обделив себя богатствами европейской цивилизации.

Еретические движения в духовной жизни Руси

Борьба за независимость страны пере­росла в XIV в. в движение против засилия религиозной византийской догма­тики. В форме религиозных споров заявили о себе еретические движения.

Наиболее ранним из них было стригольничество, зародив­шееся в Пскове и представленное низшим духовенством. Пра­вославная Церковь критиковалась стригольниками прежде всего по вопросам богословия. Они скептически относились к смыслу церковных обрядов, не признавали их Божественного наполнения, высказывали сомнение в сверхъестественном происхождении духовных Книг, неоднозначно относились к воскрешению и бессмертию души. Стригольники считали главными элементами поклонения землю и небо, демонстри­руя тем крепость связи со славянским язычеством.

Еретики выступали за восстановление традиций раннехри­стианского учения, изложенного в Ветхом Завете. Как и стригольники, «жидовствующие» отрицали Троицу, святость икон, таинств; выступали против Церкви как института и

официальных священников; требовали от Церкви отказа от накопленных богатств. Они считали Христа обычным челове­ком, умершим обычным путем. И, как всякий земной, после смерти Он не был способен воскреснуть. Бог же для них един и существует в одном лице. В связи с этим «жидовствующие» Евангелие воспринимали как обычное жизнеописание, не со­держащее ничего Божественного. Мир же они представляли себе таким, как он был описан в Ветхом Завете, Моисеевых законах. Наиболее образованные среди последователей этого течения проявляли откровенное внимание к небогословским наукам и даже предпринимали попытки выработать философ­скую терминологию на русском языке. В конце XV в. эта ересь была осуждена, ее сторонники были преданы анафеме, многие из них казнены.

Стяжателей возглавил Иосиф Волоцкий (по-другому это движение называется «иосифляне»). Для защиты права Церкви на материальное имущество идеологи стяжателей пытались привлечь на свою сторону верховную власть. Для этого было создано учение о Божественном происхождении царской вла­сти, а несколько позже они выступили защитниками учрежде­ния опричнины.

Иосиф Волоцкий считал, что разуму людей познание дос­тупно лишь в малой степени. Во-первых, потому, что Бог так многолик, что не исчерпывается даже Своей Троичностью; а во-вторых, окружающий мир находится в постоянном измене­нии. Познание идет в основном путем Откровения. Любое же «мирское мудрствование» приводит только к неверию.

Борьба еретических и внутрицерковных идеологических направлений привела к возникновению русской схоластики.

Источник