без искусства нет жизни
БЛАЖЕННАЯ ВЕРА ПОЭТА
Я верю, вечны лишь такие узы,
Что скреплены благословеньем Музы.
(Из венка сонетов «Я Вас люблю. »)
ИЗ ПРАВИЛ ПОЭТИЧЕСКОГО ТОНА
1. О ничтожном пиши, как о вящем.
Ищи вечное в преходящем.
2. Тот, кто любит, пусть пишет стихами.
Можно кровью. Не дай бог духами.
P.S. Ну конечно, стихи – не декреты.
Но бывают вождями – поэты.
КАК СТАТЬ ТАЛАНТЛИВЫМ
Остроумие и скудоумие несовместимы
абсолютно; талант и невежество –
относительно. За знанием иди к Учителю,
за талантом – только к Богу.
Поэзия, как красивая женщина,
не нуждается в доказательствах
своей красоты.
Буханка хлеба, изображённая художником,
в отличие от буханки хлеба, испечённой
пекарем, никогда не черствеет.
Главная опорная точка в философии
и искусстве – твоя точка зрения.
ЖЕНСКИЙ ПОЛ, ХОТЯ И СЛАБЫЙ.
Музы, хотя и женского рода,
в снисхождении к себе не нуждаются.
ЗАНИМАЙСЯ КАЖДЫЙ – СВОИМ ДЕЛОМ
Акын поёт – грамотеи записывают песни.
НЕ ТОЛЬКО ПОВТОРЕНИЕ, НО И.
Подражание – мать учения.
ЛЮБОВЬ К ИСКУССТВУ
Искусство требует жертв. от спонсоров!
САМООЦЕНКА РОЖДЁННОГО ПОЛЗАТЬ
От Божьего дара не уползёшь!
ТРУДНО ЗАБРАТЬСЯ НА ПОДИУМ СЛАВЫ
Сколь ни спрей дерьмо шанелью –
Не запахнет топ-моделью.
Даже гении, и те выдыхаются!
МНЕНИЕ
ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОЙ КРИТИКИ
Комплиментарности – нужны бездарности.
Все краски и цвета палитры
Он находил на дне поллитры.
Дом Моделей для бомжей –
мусорный ящик,
потому-то они и отстают от моды
лишь на один сезон.
КинА не будет – нас не убудет!
В граффити на наших стенах и заборах
все слова – на английском.
Среди них, как правило, присутствует
красиво выписанное слово на букву «F».
O, My Lord! Где же ты, посконно русское слово из трёх букв?!
Неужели и в этом жанре
нас теснит иностранщина?!
ПОД МУЗЫКУ ВИВАЛЬДИ.
— Ты слышал? Рок-музыканты оглохли!
— Что случилось?
— Новая мода пришла! Слишком много стало звона и трескотни всякой!
— Вот децибилы!*
* Децибил – производное от «ДЕЦИбел» и «деБИЛ».
ЕЩЁ ОДИН ВИД ИСКУССТВА
МНЕНИЕ
НЕИСПРАВИМОГО СОЛДАФОНА
Почти как у А.В. Суворова:
«Культура – дура. Штык – молодец!»
(Глава из книги Вадима Розова «Максимы и минимы в поэзии и прозе жизни»)
Высказывания великих людей об искусстве
Два ума знает Природа:
ум животных и от Бога!
Воду пьёт в реке осёл-
языком алкая.
Человек ладонь подставя-
стакан первый изобрел!
И вершиной красоты-
кратер найденный в Помпее:
века роспмсь не тускнеет
обнажённой немоты.
Чувства у зверей острее-
но что делать им в музее?
Высказывания великих людей об искусстве
Гиппократ
— Жизнь коротка, искусство вечно!
Александр Дюма – сын
— Искусство требует или уединения, или нужды, или страсти. Держит ли он в руке резец, перо или кисть, художник действительно заслуживает этого имени лишь тогда, когда вселяет душу в материальные предметы или сообщает форму душевным порывам.
Леонардо да Винчи
— Где дух не водит рукой художника, там нет искусства.
Джордано Бруно
— Искусство восполняет недостатки природы.
Сальвадор Дали
— Живопись – это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверх эстетических образцов конкретной иррациональности.
Л. Н. Толстой
— Простота — необходимое условие прекрасного.
Оноре де Бальзак
— Постоянный труд есть закон как искусства, так и жизни.
Гегель
— Подлинные бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам.
Эмиль Золя
— Художественное произведение есть кусок природы, профильтрованный сквозь темперамент художника.
Иоганн Иоахим Винкельман
— Рисунок для художника – то же, что для оратора у Демосфена: он должен быть на первом, на втором и на третьем месте.
Леонардо да Винчи
— Живопись — это поэзия, которую видят, а поэзия — это живопись, которую слышат.
Антон Семёнович Макаренко
— Отказаться от риска — значит отказаться от творчества.
Борис Пастернак
— Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.
Сенека
— Искусства полезны лишь в том случае, если они развивают ум, а не отвлекают его.
Микеланджело
— Искусство ревниво: оно требует, чтобы человек отдавался ему всецело.
Т. Драйзер
— Искусство — могучее средство исправления людского несовершенства.
А. Н. Толстой
— Воспринимать искусство. столь же трудно, как и творить его.
[ad#v_tekst]Цицерон
— Все прекрасное редко.
Г. Флобер
— Все цвета хороши, надо только уметь писать ими.
П.Пикассо
— Зачем пытаться понять искусство? Вы же не пытаетесь понять, о чем поет птица.
Еврипид
— Нет, не покину, Музы, алтарь ваш… Истинной жизни нет без искусства.
Л.Н.Толстой
— Искусство есть одно из средств единения людей.
В.Гете
— Мы нуждаемся в художнике даже в минуту величайшего счастья и величайшей беды.
Андре Жид
— Искусство — это сотрудничество Бога с художником, и чем меньше художника, тем лучше.
Дени Дидро
— Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном.
Микеланджело Буонаротти
— Искусство ревниво: оно требует, чтобы человек отдавался ему всецело.
Г. Гегель
— Искусство имеет своей задачей раскрывать истину в чувственной форме.
Брехт Бертольт
— Все виды искусств служат величайшему из искусств — искусству жить на земле.
Александров Георгий
— Высшее искусство – это срез времени, замороженный на века.
Малевич К
— Давно уже пришло время понять, что проблемы искусства и проблемы желудка очень далеки друг от друга.
Санд Жорж
— Дороги ведущие к искусству, полны терний, но на них удается срывать и прекрасные цветы.
Леонардода Винчи
— Живопись спорит и соревнуется с природой.
Гельвеций Клод Адриан
— Задача искусства — волновать сердца.
Шиллер Иоганн Фридрих
— Именно потому, что подлинное искусство стремится к чему-то реальному и объективному, оно не может удовлетвориться только видимостью правды.
Анатоль Франс
— Не надо особенно бояться приписывать художникам прошлого тот идеал, которого они никогда не имели. Восхищение невозможно без примеси иллюзии, и понимать совершенное произведение искусства — значит в общем заново создавать его в своем внутреннем мире. Одни и те же произведения по-разному отражаются в душе созерцающих. Каждое поколение ищет в созданиях старых мастеров новые эмоции. Самый одаренный зритель — тот, который находит, ценой нескольких удачных лжетолкований, самую нежную и самую сильную эмоцию. Поэтому человечество испытывает страстную привязанность главным образом к таким произведениям искусства и поэзии, в которых содержаться темные места, допускающие возможность различного понимания.
Дмитрий Сергеевич Лихачев(1906-99)
Письма о Добром и прекрасном
Письмо тридцать второе
(фрагменты)
Итак, жизнь — самая большая ценность, какой обладает человек. Если сравните жизнь с драгоценным дворцом со многими залами, которые тянутся бесконечными анфиладами, которые все щедро разнообразны и все не похожи друг на друга, то самый большой зал в этом дворце, настоящий «тронный зал», — это зал, в котором царствует искусство. Это зал удивительных волшебств. И первое волшебство, которое он совершает, происходит не только с самим обладателем дворца, но и со всеми в него приглашенными на торжество.
Это зал бесконечных празднеств, которые делают всю жизнь человека интереснее, торжественнее, веселее, значительнее… Я не знаю, какими эпитетами еще выразить свой восторг перед искусством, перед его произведениями, перед той ролью, которую оно играет в жизни человечества. И самая большая ценность, которой награждает человека искусство, — это ценность доброты. Награжденный даром понимать искусство, человек становится нравственно лучше, а следовательно, и счастливее. Да, счастливее! Ибо, награжденный через искусство даром доброго понимания мира, окружающих его людей, прошлого и далекого, человек легче дружит с другими людьми, с другими культурами, с другими национальностями, ему легче жить.
Но понимать произведения искусства далеко не просто. Этому надо учиться — учиться долго, всю жизнь. Ибо остановки в расширении своего понимания искусства не может быть. Может быть только отступление назад — в тьму непонимания. Ведь искусство сталкивает нас все время с новыми и новыми явлениями, и в этом громадная щедрость искусства. Открылись нам во дворце одни двери, за ними черед открытия другим.
Часто говорят про кого-нибудь: у него врожденный вкус. Вовсе нет! Если вы приглядитесь к тем людям, о которых можно сказать, что они обладают вкусом, то заметите в них одну общую им всем черту: они честны и искренни в своей восприимчивости. У нее-то они многому и научились.
Я никогда не замечал, чтобы вкус передавался по наследству.
Вкус, я думаю, не входит в число свойств, которые передаются генами. Хотя семья воспитывает вкус и от семьи, ее интеллигентности многое зависит.
Не следует подходить к произведению искусства предвзято, исходя из устоявшегося «мнения», из моды, из взглядов своих друзей или отталкиваясь от взглядов недругов. С произведением искусства надо уметь оставаться «один на один».
?
Эстетика ницше. «Искусство нам Дано, Чтобы не Умереть от Истины».
Высказывания великих людей об искусстве
Два ума знает Природа:
ум животных и от Бога!
Воду пьёт в реке осёл-
языком алкая.
Человек ладонь подставя-
стакан первый изобрел!
И вершиной красоты-
кратер найденный в Помпее:
века роспмсь не тускнеет
обнажённой немоты.
Чувства у зверей острее-
но что делать им в музее?
Высказывания великих людей об искусстве
Гиппократ
— Жизнь коротка, искусство вечно!
Александр Дюма – сын
— Искусство требует или уединения, или нужды, или страсти. Держит ли он в руке резец, перо или кисть, художник действительно заслуживает этого имени лишь тогда, когда вселяет душу в материальные предметы или сообщает форму душевным порывам.
Леонардо да Винчи
— Где дух не водит рукой художника, там нет искусства.
Джордано Бруно
— Искусство восполняет недостатки природы.
Сальвадор Дали
— Живопись – это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверх эстетических образцов конкретной иррациональности.
Л. Н. Толстой
— Простота — необходимое условие прекрасного.
Оноре де Бальзак
— Постоянный труд есть закон как искусства, так и жизни.
Гегель
— Подлинные бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам.
Эмиль Золя
— Художественное произведение есть кусок природы, профильтрованный сквозь темперамент художника.
Иоганн Иоахим Винкельман
— Рисунок для художника – то же, что для оратора у Демосфена: он должен быть на первом, на втором и на третьем месте.
Леонардо да Винчи
— Живопись — это поэзия, которую видят, а поэзия — это живопись, которую слышат.
Антон Семёнович Макаренко
— Отказаться от риска — значит отказаться от творчества.
Борис Пастернак
— Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.
Сенека
— Искусства полезны лишь в том случае, если они развивают ум, а не отвлекают его.
Микеланджело
— Искусство ревниво: оно требует, чтобы человек отдавался ему всецело.
Т. Драйзер
— Искусство — могучее средство исправления людского несовершенства.
А. Н. Толстой
— Воспринимать искусство. столь же трудно, как и творить его.
[ad#v_tekst]Цицерон
— Все прекрасное редко.
Г. Флобер
— Все цвета хороши, надо только уметь писать ими.
П.Пикассо
— Зачем пытаться понять искусство? Вы же не пытаетесь понять, о чем поет птица.
Еврипид
— Нет, не покину, Музы, алтарь ваш… Истинной жизни нет без искусства.
Л.Н.Толстой
— Искусство есть одно из средств единения людей.
В.Гете
— Мы нуждаемся в художнике даже в минуту величайшего счастья и величайшей беды.
Андре Жид
— Искусство — это сотрудничество Бога с художником, и чем меньше художника, тем лучше.
Дени Дидро
— Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном.
Микеланджело Буонаротти
— Искусство ревниво: оно требует, чтобы человек отдавался ему всецело.
Г. Гегель
— Искусство имеет своей задачей раскрывать истину в чувственной форме.
Брехт Бертольт
— Все виды искусств служат величайшему из искусств — искусству жить на земле.
Александров Георгий
— Высшее искусство – это срез времени, замороженный на века.
Малевич К
— Давно уже пришло время понять, что проблемы искусства и проблемы желудка очень далеки друг от друга.
Санд Жорж
— Дороги ведущие к искусству, полны терний, но на них удается срывать и прекрасные цветы.
Леонардода Винчи
— Живопись спорит и соревнуется с природой.
Гельвеций Клод Адриан
— Задача искусства — волновать сердца.
Шиллер Иоганн Фридрих
— Именно потому, что подлинное искусство стремится к чему-то реальному и объективному, оно не может удовлетвориться только видимостью правды.
Анатоль Франс
— Не надо особенно бояться приписывать художникам прошлого тот идеал, которого они никогда не имели. Восхищение невозможно без примеси иллюзии, и понимать совершенное произведение искусства — значит в общем заново создавать его в своем внутреннем мире. Одни и те же произведения по-разному отражаются в душе созерцающих. Каждое поколение ищет в созданиях старых мастеров новые эмоции. Самый одаренный зритель — тот, который находит, ценой нескольких удачных лжетолкований, самую нежную и самую сильную эмоцию. Поэтому человечество испытывает страстную привязанность главным образом к таким произведениям искусства и поэзии, в которых содержаться темные места, допускающие возможность различного понимания.
Дмитрий Сергеевич Лихачев(1906-99)
Письма о Добром и прекрасном
Письмо тридцать второе
(фрагменты)
Итак, жизнь — самая большая ценность, какой обладает человек. Если сравните жизнь с драгоценным дворцом со многими залами, которые тянутся бесконечными анфиладами, которые все щедро разнообразны и все не похожи друг на друга, то самый большой зал в этом дворце, настоящий «тронный зал», — это зал, в котором царствует искусство. Это зал удивительных волшебств. И первое волшебство, которое он совершает, происходит не только с самим обладателем дворца, но и со всеми в него приглашенными на торжество.
Это зал бесконечных празднеств, которые делают всю жизнь человека интереснее, торжественнее, веселее, значительнее… Я не знаю, какими эпитетами еще выразить свой восторг перед искусством, перед его произведениями, перед той ролью, которую оно играет в жизни человечества. И самая большая ценность, которой награждает человека искусство, — это ценность доброты. Награжденный даром понимать искусство, человек становится нравственно лучше, а следовательно, и счастливее. Да, счастливее! Ибо, награжденный через искусство даром доброго понимания мира, окружающих его людей, прошлого и далекого, человек легче дружит с другими людьми, с другими культурами, с другими национальностями, ему легче жить.
Но понимать произведения искусства далеко не просто. Этому надо учиться — учиться долго, всю жизнь. Ибо остановки в расширении своего понимания искусства не может быть. Может быть только отступление назад — в тьму непонимания. Ведь искусство сталкивает нас все время с новыми и новыми явлениями, и в этом громадная щедрость искусства. Открылись нам во дворце одни двери, за ними черед открытия другим.
Часто говорят про кого-нибудь: у него врожденный вкус. Вовсе нет! Если вы приглядитесь к тем людям, о которых можно сказать, что они обладают вкусом, то заметите в них одну общую им всем черту: они честны и искренни в своей восприимчивости. У нее-то они многому и научились.
Я никогда не замечал, чтобы вкус передавался по наследству.
Вкус, я думаю, не входит в число свойств, которые передаются генами. Хотя семья воспитывает вкус и от семьи, ее интеллигентности многое зависит.
Не следует подходить к произведению искусства предвзято, исходя из устоявшегося «мнения», из моды, из взглядов своих друзей или отталкиваясь от взглядов недругов. С произведением искусства надо уметь оставаться «один на один».
?
Эстетика ницше. «Искусство нам Дано, Чтобы не Умереть от Истины».
Без искусства нет жизни. Мультипликатор Михаил Алдашин
Режиссер-мультипликатор, член Американской академии киноискусства Михаил Алдашин в программе Леонида Велехова
Если судить людей с точки зрения здравого смысла, то надо признать: чтобы делать мультфильмы, надо все-таки быть изрядным чудаком. Как говорил поэт, в грамм добыча – в год труды. Корпеть над фильмом продолжительностью в десять-пятнадцать минут несколько лет, вырисовывая каждый кадр, каждую в нем завитушку, – чего ради? В советское время у мультфильма была перспектива сыскать сумасшедшую народную любовь – цитатами из «Простоквашина» говорила вся страна, от мала до велика, интонациям папановского Волка из «Ну, погоди» и леоновского Винни-Пуха вся страна от мала до велика подражала, Чебурашке, Крокодилу Гене и Старухе Шапокляк в стране ставили памятники… Овчинка, как говорится, стоила беспрецедентно трудоемкой и длительной выделки.
Михаил Алдашин вступил в профессию на самом излете советского времени, поставив в 1988 году свой дипломный фильм «Келе» по мотивам чукотской сказки, за недолгое оставшееся до развала советской жизни время успел снять еще два прелестных пятиминутных мультфильма-анекдота, «Пумс» и «Охотник», самый развал приветствовал анимированной агиткой «Путч», а за последующие без малого тридцать лет снял всего-то пять-шесть фильмов. Правда, среди нах такие замечательные, как «Рождество» и «Букашки», то все равно, конечно, динамика чуднАя: четыре фильма за первые четыре года и немногим больше – за следующие почти тридцать…
При этом сам он вовсе не склонен пенять на очевидно губительную для популярности его вида искусства смену исторических эпох. Видимо, именно потому, что радость творчества и создания произведения настоящего искусства для него важнее славы и популярности. Впрочем, для славы, говорит он, остались многочисленные фестивали, которых гораздо больше, чем в советское время, и на которых, к слову, немногочисленные фильмы Алдашина собрали большое количество призов. И истинные ценители, которых в любое время не так много.
Так что овчинка длиной в несколько минут экранного времени по-прежнему стоит многомесячной режиссерской и художнической выделки).
Студия
Леонид Велехов : Начнем с того, что буквально неделю назад вы стали членом жюри знаменитой Американской Академии киноискусства.
Леонид Велехов : Но членом академии вы сейчас стали?
Михаил Алдашин : Да.
Леонид Велехов : Ну, вот! Во-первых, я вас поздравляю, во-вторых, насколько это круто?
Михаил Алдашин : Это не мне судить. Я пока не ощутил: на зарплате это не отразилось.
Леонид Велехов : Как же так?!
Михаил Алдашин : Больше стали смотреть снизу вверх: мне это, честно говоря, не очень нравится.
Леонид Велехов : Вы теперь будете «Оскаров» раздавать?
Леонид Велехов : Номинирован, но «Оскар» не получил.
Михаил Алдашин : Да, но фильм от этого хуже не стал.
Леонид Велехов : Нет, конечно, так же как не стал лучше какой-то фильм, получив эту премию.
Леонид Велехов : А, вообще, в Академии много вашего брата, мультипликатора?
Михаил Алдашин : Вы об этом знаете явно больше, чем я. (Смех в студии). Имена все знакомые.
Леонид Велехов : Я люблю кино, как же не знать!
Михаил Алдашин : У меня теперь есть секретный код: я могу зайти и все прочитать про историю премии. Я это сделаю обязательно.
Михаил Алдашин : Ну, не знаю, я зашел туда.
Леонид Велехов : С секретным-то кодом! Вас это не смущает? Смотрите, еще иностранным агентом объявят.
Михаил Алдашин : Да, нет.
Леонид Велехов : По-моему, какая-то тень сомнения мелькнула в ваших глазах…
Михаил Алдашин : Нет, нет.
Михаил Алдашин : Скажем так, анимация появилась до того, как появилось кино. Игрушки анимационные, где движущиеся изображения, были до изобретения кино.
Михаил Алдашин : Да.
Леонид Велехов : Вот так отчасти и с мультипликацией, наверное, получилось: из ерунды, да?
Леонид Велехов : С философской высоты глядя на вещи, конечно.
Леонид Велехов : Абсолютно согласен.
Леонид Велехов : А теперь вернемся немного в ваше детство, потому что я знаю, что оно вам очень дорого.
Михаил Алдашин : Да!
Михаил Алдашин : Да. Всем, что там было хорошо, я дорожу.
Леонид Велехов : Я видел в вашем Живом Журнале, в Фейсбуке, как вы его фотографируете. Во-первых, шикарные фотографии, а потом чувствуется ваше чрезвычайное отношение. А почему никогда ничего не сняли об этом?
Михаил Алдашин : Что касается лично моих фильмов, первые, скорее, были для взрослых. Потом я стал стараться делать так, чтобы их могли смотреть все возраста, начиная с «Рождества».
Леонид Велехов : А вот мультипликация как басня, иносказание – как вы к этому относитесь?
Михаил Алдашин : И басни экранизируются. Если есть мораль, просто – скажи. Зачем трудиться так долго, тратить столько времени и денег, если есть что сказать: не плюй – ну, и напиши «не плюй»; быть плохим плохо – напиши и повесь на стену; кому-нибудь пальцем погрози. Фильм же для чего-то большего делается. Собственно, это же Толстой определил – «Искусство как способность заражать своими мыслями и чувствами». Я это и пытаюсь сделать. Иногда люди говорят: «Ты – манипулятор!» Я говорю: «Какие манипуляции?! Я делюсь тем, что у меня у самого есть «. В этом смысле, искусство – сплошная манипуляция, но, по-моему, хорошее искусство – это опосредованная попытка рассказать о том, что ты лично знаешь, лично чувствуешь, что тебе помогает жить, в конце концов. И если передается это тепло, энергия, ощущение, то люди это любят. Я знаю, что многим людям это надо, особенно, у нас.
Леонид Велехов : Мультипликация сегодня… не сравнить ее судьбу с тем, что было в советское время, я имею в виду популярность жанра…
Михаил Алдашин : Я не могу сказать, что в этом смысле анимация обделена, потому что в Сети миллионы просмотров – люди смотрят. Просто это не так заметно внешне. По объему то же самое, может быть, даже сейчас больше производят в сумме. Делали где-то сорок фильмов минут 400 в год в среднем. 10 процентов было качественных. 70 лет по четыре фильма в год – 280 фильмов. Золотая коллекция из них и состоит, я полагаю.
Леонид Велехов : Вы уже не руководите «Союзмультфильмом»?
Михаил Алдашин : Нет, а я только художественно им руководил.
Леонид Велехов : Я помню по прессе, что была такая история каких-то непростых конфликтов года два назад, да?
Там много призов публики. В принципе, приз фестивальной публики всегда очень точно градус определяет зрительского интереса. Я могу просто поспорить с кем угодно, что приз публики фестивальной совпадет с интересом публики обычной. Я видел, как дети голосуют. Они посмотрели и бегут… Там коробочки, у каждого фильма – коробочка и фантик. И они туда свои фантики бросают: один, два, пять, шесть – и вдруг! – гора фантиков! Понравилось – просто сразу видно. Я уже много лет считаю, что призы публики для меня не менее важные, а, может быть, даже более важные, чем призы жюри. У жюри там компромиссы какие-то свои, мотивы, которые трудно учесть, вкусы, а когда вот так полная коробка навалена, и публика полюбила – счастье!
Леонид Велехов : И художественном, в большом кино, в игровом кино приз публики всегда очень котировался и котируется.
Михаил Алдашин : В игровом кино есть такие феномены, когда кино довольно паршивое, а народ валит!
Леонид Велехов : А в вашем деле такое невозможно?
Михаил Алдашин : У нас же надо рисовать. А когда ты рисуешь, у тебя уже какая-то изобразительная культура, к изобразительной и какая-то друга подгружается. И как-то это все на каком-то приличном уровне держится.
Леонид Велехов : Раз уж мы заговорили о живописи. Я вспомнил еще один ваш проект – это «Записки сумасшедшего».
Михаил Алдашин : Это не мой проект.
Леонид Велехов : Но вы участвовали в нем.
Леонид Велехов : Получилась, по-моему, очень занятная штука.
Михаил Алдашин : Но это буквально оживленные рисунки Зверева. Иногда мы компилировали из нескольких рисунков общую композицию, но все, что там есть – это все из рисунков Зверева, из оригиналов, и даже стиль самого рисования мы старались максимально соблюсти.
Леонид Велехов : Как вы относитесь к сатире в мультипликации, к политической сатире, агитационной?
Михаил Алдашин : Когда она делается быстро и легко на злобу дня…
Леонид Велехов : Я спрашиваю, потому что я вспоминаю ваш фильм «Путч».
Михаил Алдашин : Ну, его довольно быстро сделал – за два дня. Сейчас бы я, наверное, не стал делать – мне просто жалко сил и времени, а тогда было и настроение, в общем, все сложилось.
Леонид Велехов : А почему сейчас не стал бы делать – много сейчас тем для политической сатиры?
Михаил Алдашин : Нам за это не платили, во-первых. Мы это просто сделали, потому что чувствовали так: сделали то, что чувствовали, насколько это объективно, субъективно – это все неважно. Было такое настроение, было ощущение, что нужно что-то сделать. Поскольку я был знаком достаточно хорошо с Анатолием Григорьевич Лысенко, директором РТР. Я к нему пошел и говорю: «Есть такая идея. Вы как?» Он говорит: «Ну, делайте быстренько – покажем». Пошли, да и сделали. Саша Татарский поддержал. Вся группа аниматоров собралась – и буквально за два дня мы сделали и озвучили.
Леонид Велехов : А на Западе кому адресована анимация?
Михаил Алдашин : Самым разным людям. Она очень разная: там и детская есть очень хорошая, и взрослая, и странная, есть даже такая, с точки зрения морали болезненная. У них нет запретных тем.
Леонид Велехов : И это тоже, видимо, мотивирует?
Михаил Алдашин : Независимое кино иногда люди делают, вообще, без денег. Сейчас же технологически, слава богу, анимация доступна любому желающему – есть компьютер, есть видеоуроки, есть программы. Сейчас у меня товарищ шныряет по всему миру, у него под мышкой просто лэптоп и там вся студия: он делает фильмы и для крупных каналов, для французов. Фильмы делает просто в ноутбуке!
Леонид Велехов : А вы?
Михаил Алдашин : А я – нет. (Смех в студии). Я не умею. Но зато он не пишет картины, а я пишу.
Леонид Велехов : Расскажите про замечательный фильм «Рождество»…
Михаил Алдашин : Момент, когда я решил его делать, я помню, что-то уже бродило в голове. Во-первых, я занимался тогда рекламой, и мне это уже обрыло на тот момент. Как-то, особенно рекламируя товары, которые на самом деле не так хороши, как о них говорят, меня это всегда неприятно нервировало. Платят вроде хорошо, но как-то людей надувать не хотелось. Я с тех пор делаю рекламу только ту, которая не надувает людей, скажем так. Вот эта картинка – из французской церкви в городе Отён. Ангел будит волхвов: вот он пальчиком трогает мизинец самого верхнего; он глаза открыл, а эти еще спят, и вот эти волны… Когда я увидел эту картинку, я подумал: «О, как можно сделать!» То есть вообще сам тип рассказа, потому что такого нет нигде, в текстах евангельских нет этого момента – вот он придумал. И я начал рыться в истории искусства: пересмотрел все сюжеты, какие смог найти в живописи. Интернета тогда не было: может быть, он и был, но у нас его точно не было. В общем, книги, книги, репродукции, музеи – везде искал материалы, насобирал массу замечательных апокрифических в каком-то смысле или, так скажем, выдумок художников на тему Рождества, на тему Благовещения. Художники все добавляли что-то свое маленькое. Ну, и сам чего-то насочинял – в результате получился такой сюжет. Я просто помню, как меня это окрылило, я строчил сценарий. Кроме этого, музыка, которая, мне казалось, должна быть основой этого фильма, – это аллегретто из 7-й симфонии Бетховена.
Леонид Велехов : Да, фильм замечательный. А еще вы очень любите снимать всякое про букашек и жучков, да? Такая ходит за вами слава.
Михаил Алдашин : Ну, не знаю, не то, что любил, но сериал мы сделали.
Леонид Велехов : Но почему все-таки букашки?
Леонид Велехов : Да, да, да! Замечательный мультфильм. А сказка Бианки, кажется, называется «Как муравьишка домой спешил». Я помню очень хорошо и мультфильм, и сказку замечательную.
Михаил Алдашин : Я ее с детства помню – у меня была в мягкой обложке книжечка. Но как-то она ни настолько запала, потому что фильм совершенно другим боком повернул эту историю для меня: та была немножко страшноватая – он просто опаздывал, а тут столько событий еще наверчено! Собственно, этот принцип наворачивания я использовал потом во всех следующих фильмах: сюжет – это елка, а все, что я придумал – это елочные игрушки, а они превращают это в зрелище, которое привлекает.
Леонид Велехов : А что вы сейчас снимаете, рисуете?
Михаил Алдашин : А сейчас не снимаю и не рисую фактически.
Леонид Велехов : Почему?
Михаил Алдашин : Потому что у меня получились две работы. Я работаю на «Союзмультфильме» с режиссерами короткометражных фильмов, а это довольно большой объем работы – там и по сценариям, и по ходу работы много забирает времени. И еще я как руководитель направления в Институте бизнеса и дизайна по иллюстрации и анимации. Это новое направление открыли. Я пригласил хороших педагогов, программу вроде собрали приличную. И уже два года это происходит. В общем, этого хватает выше крыши. Но меня устраивает результат, то есть вырастает много хороших молодых художников, видно, как они растут. Это так приятно, как на грядке – поливаешь, оно вырастает. В то же время на студии делаются хорошие фильмы. У меня просто очень много должно быть хорошего кино, его должно быть много. Я делаю все, чтобы его было много, стараюсь, по крайней мере. Я один могу сделать один фильм в год – все.
Леонид Велехов : Хорошо, но вы собираетесь дальше снимать фильмы?
Михаил Алдашин : Не знаю, как пойдет.
Леонид Велехов : А еще я знаю, что вы птичками занимаетесь.
Михаил Алдашин : Я ими не занимаюсь: они просто у меня живут.
Леонид Велехов : Живут где – на балконе.
Михаил Алдашин : Нет, они просто по квартире летают.
Леонид Велехов : По квартире летают?
Михаил Алдашин : Они умные. Когда показываешь швабру, они сразу летят к клетке.
Леонид Велехов : Что за птички?
Михаил Алдашин : Амадинки – это австралийские воробьи. Если наших воробьев отвезти в Австралию и продавать их как заморских птичек, их, наверное, будут покупать. Яркие, маленькие, такие крохотные. Чирикают, своей жизнью живут, яйца высиживают – я им не мешаю.
Леонид Велехов : То есть они даже не в клетках?
Леонид Велехов : Конечно.
Михаил Алдашин : Просто работы столько, что собаку завести – это уже… Я как-то сравнил: если жениться, то хоть развестись можно, а с собакой не разведешься – она же любит до смерти.
Леонид Велехов : Это как ребенок, это уже не как жена.
Леонид Велехов : Сколько же птичек у вас?
Михаил Алдашин : Сейчас шесть штук получилось: было две, потом две еще родили двух, и получилось шесть случайно. Они очень чистые, они сами моются – моются каждый день целиком. Наливаем бадейку воды, и они туда залезают, плещутся, потом чистят, друг другу головы чистят. Замечательно! На самом деле, когда наблюдаешь птиц, понимаешь, что птицы хоть у них и мозги с горошину, а то и меньше…
Леонид Велехов : Пропорционально их массе тела.
Михаил Алдашин : Но у этих точно с полгорошины. У них есть чувства: они друг друга любят, кого-то не любят, они друг друга гоняют, издают всякие звуки, интонации разные. Даже выражение лица разное, хотя вроде клюв и два глаза с боку, а все равно выражение заметно. В этом смысле, как-то расширяется представление…
Леонид Велехов : Я уверен, что животный мир устроен не менее, а, я думаю, даже более сложно и совершенно, чем человеческий. И они нас понимают, а мы их – не всегда.
Михаил Алдашин : Я про сложность или совершенство не знаю, но благодаря Интернету я огромное количество роликов просмотрел о взаимодействии людей и животных, о совместной жизни разных животных, как они друг к другу относятся, как они помогают друг другу… Как медведь, который вытащил ворону, которая утонула в зоопарке, не видели ролик?
Леонид Велехов : Нет, не видел.
Михаил Алдашин : Ворона упала в воду и не может вылезти. Медведь наклонился и лапой ее выдернул и пошел дальше. Как гуси и лебеди кормят рыб из своих кормушек, я уж не говорю о том, что материнский инстинкт позволяет кошке ежат выкармливать. Они все разные, но при этом какой-то общий мир, который гораздо ближе к человеку, чем казалось мне до тех пор, пока это показал Интернет. Никакие «Клуб кинопутешествие» или «В мире животных» не показывал такого близкого приближения к этой жизни животных. В мультфильмах – да. Кстати, в мультфильмах антропоморфные зверушки давно уже…
Леонид Велехов : Конечно, я поэтому на эту тему ваших птичек и вывел разговор, потому что…
Михаил Алдашин : Могу сказать, что фильм про букашек наш повлиял отношение некоторых людей к букашкам. Мой приятель сказал: «Хотел таракана раздавить, а потом вспомнил твоих букашек».
Леонид Велехов : Замечательно, что разговор о кино, о мультипликации мы вывели на такую тему жизненную. Последний задам вопрос. А что доступно мультипликации как виду искусства, что недоступно другим искусствам? Есть такое?
Михаил Алдашин : Сейчас, наверное, уже нет, потому что, во-первых, в области кино сейчас анимация с живым кино уже срослась намертво, потому что ни один фильм не снимается в реальном пространстве – все достраивается… Компьютерная графика – это тоже анимация, спецэффекты – это тоже анимация, специфическая, но все-таки. Даже если вспомните эпопею с Гарри Поттером, все эти животные, драконы, все эти летания на метлах и так далее – это все равно анимация. Художник может оживить то, что он нарисовал. Для меня это всегда был чудом с первого моего персонажа, который вдруг пошел, и я испытал совершеннейший восторг. Это мой рисунок, это мой авторский восторг, это, как я называю, материнский синдром – мое дите ползает, плачет, какает, оно живое, но это не значит, что это всем интересно. А дальше, как сделать это интересным для зрителя – это уже, конечно, задача сложнейшая, потому что получается, что нужно совмещать в себе и способности хорошего актера, естественно, режиссера и художника, и сценариста. Иногда, правда, сценарий пишут другие люди, но многие режиссеры пишут сами свои истории. И когда эти четыре штуки совпадают – это просто можно лопнуть от натуги. Поэтому хороших фильмов мало, потому что это трудно совместить. В кино – согнал актеров, построил декорации, кто-то снимает, кто-то кого-то пудрит… А тут ты сам все делаешь – каждое минимальное движение персонажа ты должен нарисовать. С одной стороны, это сложно, но этот контроль как-то даже привлекателен: надо моргнуть – он моргнул, надо остановиться – он остановился, он не пьет, вовремя приходит на съемку, не просит прибавки к жалованью. В этом смысле это выгодно, но это чертовски сложно. В общем, поэтому этим занимаются, конечно, фанаты своего дело, то есть хорошие фильмы делают фанаты. Все, кого я знаю – все фанаты.
Леонид Велехов : Замечательно! Единственное, о чем я вас прошу – снимайте кино, а не про какой-то там институт, бизнес и все прочее.
Михаил Алдашин : Я постараюсь. (Смех в студии)
Леонид Велехов : Хорошо?
Михаил Алдашин : Хорошо! Я постараюсь.
Леонид Велехов : Спасибо вам большое!