что означает негоже лилиям прясть
Что означает негоже лилиям прясть
Как вы понимаете выражение «Негоже лилиям прясть». Согласны ли вы с ним? выражение лилия
если женщина по праву рождения королева, то её надо учить так чтобы она достойно заняла свое место, а не пряла
«Королевам противопоказан физический труд». Но я с этим не согласна, потому что мелкая моторика (то же прядение) улучшает мозговое кровообращение, а, значит и улучшает КАЧЕСТВО ума, которое для королев не является «лишним»))))
Спасибо за информацию.
๑۩۩๑ Прекрасные королевы Франции ๑۩۩๑ | ๑۩۩๑ Великая Франция ๑۩۩๑ |.
Многие французские королевы были фактическими управителями государства, регентшами (например, Изабелла Баварская, Анна Австрийская, Бланка Кастильская.
Да. Я не знала, что был СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЗАКОН.
А как же! Право престолонаследия во всех странах оформляется законом!
Речь идет о принципе не возводить женщину на королевский трон.
Ааа, тоже логично, как я не дотумкала..но это читать нужно. Не верили тогда в женскую чуйку)
Да не в чуйке дело, просто в те времена мужчины считали для себя позорным подчиняться женщине.
Ооо,да, тогда настоящие мужики были. Впрочем, настоящие и сейчас не изменились
Морис Дрюон. Негоже лилиям прясть (Проклятые короли-4)
Кадр из фильма «Проклятые короли»
Лилии, как впрочем и все остальные цветы, не прядут. «Негоже лилиям прясть» — не для всех понятен смысл этой фразы, брошенной во Франции в начале XIV века. Лилия — цветок из герба Франции, то есть ее королей династии Капетингов. Прядут, конечно, не цветы, а женщины. «Негоже лилиям прясть» — то есть престол Франции не может занимать женщина. Да, вот так вот шовинистически и не совсем толерантно. Во многих других странах женщины восходили на престол, в истории Франции никогда. Они могли регентствовать, как мать Людовика Святого. Они могли фактически править за своих сыновей, как Екатерина Медичи. Но на формально взойти престол — никогда. Ибо лилии не прядут.
Четвертый роман серии «Проклятые короли» как раз и рассказывает о тех коллизиях, при которых было брошено такое выражение. Как мы помним, третья часть кончилась смертью короля Людовика X, после которого остались дочь и беременная королева. Пока сохранялась интрига пола младенца, вопрос о престолонаследии остро не вставал. Но потом…
Впрочем, поначалу борьба пошла за регентство. О да, этот сюжет Морис Дрюон раскручивает по полной. Уж больно много желающих поуправлять Францией за ребенка — какого бы пола он ни был. И тут обретает плоть и кровь второй сын Филиппа Красивого — тоже Филипп. До сих пор автор прятал его за остальными персонажами, но с лета 1316 года он становится главным игроком на политической сцене.
Дальше начинается просто караул. Представляю, что мог бы из этого сюжета выжать Александр Дюма, наделенный буйной фантазией. Но и Дрюон оказывается не дешевле. Причем он как раз придерживается исторической канвы, в отличие от своего коллеги из XIX века. Что известно из истории? Через несколько месяцев после смерти Людовика X у его вдовы рождается сын. Казалось бы — вот он, выход из династического кризиса, король Иоанн I. Но мальчик умирает через несколько дней.
Вокруг этого события Дрюон и наворачивает основную интригу, задействовав припрятанных вымышленных героев — итальянца Гуччо и его жену Марию Крессэ. Ну, то, что это целиком и полностью фантазия автора — понятно. Важно другое. Фантазия ни в чем не противоречит историческим фактам, зато делает историю куда более интересной. Так-то, через увлекательный вымысел, и запоминаются реальные факты.
Король Иоанн I Посмертный. Надгробие в базилике Сен-Дени
И вот тут происходит то, что должно вывести из себя и из одежды всех обиженных природой страшилок из движения Femen — женщины навсегда оттираются от престола Франции. Из-под дочери короля Людовика стул вышибает ее дядя, новый король Филипп V. Однако мы должны признать, что это как раз тот человек, который мог бы взять страну в руки. Проживи он достаточно долго и не бывать Столетней войне в том виде, как она разразилась. В неизбежность же конфликта между Англией и Францией я продолжаю верить свято.
Здесь как раз место порассуждать о роли личности в истории. Роль эта в общем велика, но не абсолютна. Сильные личности могут до какого-то предела влиять на процессы в обществе, направлять течению куда надо или до поры до времени задерживать его. Но рано или поздно плотину прорвет, так как история имеет высокую степень инерции. Каким бы сильным ни был тот или иной человек, но остановить лавину он не может. Не согласны? Поспорьте.
А мы закругляемся в разговорах о четвертой части «Проклятых королей». Оставим Филиппа V, перешагнувшего на пути к престолу через несколько трупов. Оставим его в покое. Недолго радоваться парню. Заглянем в пятую часть серии.
Помазание короля Филиппа V
«Через неделю коннетабль снова отбыл в Артуа.
Как и следовало ожидать, Робер отказался повиноваться регенту и продолжал бесчинствовать вместе со своей вооруженной ордой. Но в октябре счастье изменило ему. Если Робер был великолепным воином, он был скверным стратегом: свои набеги совершал без системы и плана: сегодня бросал людей на север, завтра – на юг, словом, куда ему подсказывало вдохновение. Первый рейтар среди рейтаров, первый кондотьер среди кондотьеров, он был скорее создан для подчиненной роли, как военная сила, направляемая свыше, чем для роли командира, что и доказал пятнадцать лет спустя, когда сражался на стороне Англии против Франции. В графстве Артуа, которое он считал своей родной вотчиной, Робер распоясался, как на вражеской территории, и вел опасную, дикую, лихорадочную жизнь, что вполне отвечало его вкусам. Он наслаждался тем, что при его приближении все трепещет, но не замечал, что сеет вокруг себя ненависть. Слишком много повешенных на первом попавшемся суку, слишком много обезглавленных и зарытых живьем в землю под радостное ржанье его приспешников, слишком много испорченных девушек, на чьей нежной коже сохранились царапины от медных кольчуг, слишком много пожаров отмечало его победоносный путь. Матери, желая утихомирить расхныкавшееся дитя, грозили позвать его светлость Робера; но как только он появлялся поблизости, они хватали своих ребятишек и бежали прятаться в соседний лес.
Городские ворота забаррикадировали; ремесленники, наученные примером фландрских коммун, точили втихомолку ножи, а старшины поддерживали связь с эмиссарами Гоше. Робер любил бой в открытом поле и презирал осадную войну. Жители Сент-Омера или Кале запирали ворота перед его носом, а он пожимал плечами и грозился:
– Вот вернусь, и все вы у меня передохнете!
Морис Дрюон «Негоже лилиям прясть»
Негоже лилиям прясть
Язык написания: французский
Перевод на русский: — Н. Жаркова (Негоже лилиям прясть) ; 1979 г. — 18 изд. — Н. Жаркова, Л. Ефимова (Негоже лилиям прясть) ; 2009 г. — 1 изд. — Н. Жаркова, Л. Ефимов (Негоже лилиям прясть) ; 2010 г. — 2 изд.
После смерти Людовика X регентство над Францией оспаривают его брат Филипп и дядя короля — Карл Валуа. На фоне этих событий также описываются выборы нового Папы римского.
Доступность в электронном виде:
Негоже лилиям прясть. Лилиям под стать плести. Разумеется, исключительного кружева интриг.
Именно под знаменем интриг проходит сюжет четвёртого романа цикла «Проклятые короли».
И снова книга буквально пронизана характером главного героя. И снова под него, под регента Филиппа, а потом и под короля Филиппа V, подстраивается описание происходящих событий. На страницах данной части нет места всеобщей катастрофе. Страна уже пережила и потерю сильного государя, Филиппа Красивого, и неудачное правление то ли блаженного, то ли маниакального Людовика Сварливого. Отходит на второй план и королева Клеменция, увязшая в добродетели, подходящей разве что принцессе.
Во времена описываемых событий наконец-то был выбран Папа Римский. И как замечательно описывает Дрюон встречу будущего государя Франции и будущего главы католической церкви. Читатели сразу становится понятно, что Филипп и Дюэз – одного поля ягоды. Хитрые, проворные, не боящиеся запачкать рук, но умеющие выходить сухими из воды, они оба лишены того внутреннего могущества, которые были присущи их предшественникам. Однако оба умеют находить выход практически из любой ситуации.
Пожалуй, скользким решением, которое принял Филипп, было разве что признание существования салического права. У регента, конечно, не было особого выбора: до генетической экспертизы оставалось около 700 лет, однако наличие наследника у самого Филиппа тоже было сомнительным фактом, ведь до приличного уровня медицины оставалось приблизительно столько же.
Несмотря на интересно выписанный сюжет, чувствуется, что автор недолюбливает Филиппа V, и при всех своих реверансах этому королю, Дрюон сводит описание его действий к исторически допустимому минимуму. В интригах престолонаследия не остаётся место описанию того, как Филипп сумел взять в руки начавшую разваливаться Францию.
Сложно оценивать части цикла по отдельности. Прочитав на данный момент четыре, и только приступая к Волчице, я этого сделать не могу — сюжетно, персонально и т.д. они очень прочно связаны и в отрыве друг от друга будут неполноценны.
Жаль, что на этом романе заканчивается рассказ о правлении Филиппа Длинного, в пятой книге на троне сидит уже следующий «проклятый король». А ведь событий и трагедий было достаточно на недолгий отрезок его нахождения у власти (прочитано позже в других источниках) — и сильнейший голод, эпидемии, восстание «пастушков». Наконец, его болезнь. Очень жаль, что Морис Дрюон не стал писать об этом периоде. Хотя как автор он отмечает наличие у Филиппа необходимых монарху сильных качеств, в число его любимцев персонаж не входит, судя по всему.
Классическая историческая литература, очень мощная часть серии, насыщенная событиями и историческими фактами. Интересный сюжет ну и познавательность также на высоте.