догматическое богословие что это

Догматическое богословие

Книга подготовлена на основе курса лекций, читавшихся автором в Православном Свято-Тихоновском богословском институте, а затем в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете на протяжении более чем пятнадцати последних лет. Содержание предлагаемого вниманию читателей учебного курса охватывает все основные разделы догматического учения Православной Церкви. Книга протоиерея Олега Давыденкова продолжает традицию русской классической догматической мысли XIX – начала XX столетий; в то же время в ней учтены и важнейшие результаты работы православных богословов XX столетия.

Содержание

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВВЕДЕНИЕ В ДОГМАТИЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. О БОГЕ В САМОМ СЕБЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. О БОГЕ В ОТНОШЕНИИ ЕГО К МИРУ И ЧЕЛОВЕКУ

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. О БОГЕ КАК ОСВЯТИТЕЛЕ, СУДИИ И МЗДОВОЗДАЯТЕЛЕ

ВВЕДЕНИЕ

Прежде чем приступить к изучению курса догматического богословия, полезно задаться вопросом: что такое богословие? Каким образом Священное Писание и отцы Церкви понимают сущность и назначение богословия?

В настоящее время термин «богословие» используется в трех значениях. Согласно первому, богословие понимается как слово Бога о Самом Себе и о сотворенном Им мире, т. е. как Божественное Откровение. Согласно второму, более распространенному значению, – как учение Церкви или конкретного богослова о Боге (такое учение является свидетельством об осмыслении Божественного Откровения соборным разумом Церкви или отдельным автором). В соответствии с третьим значением, этим термином обозначают дискурсивную практику усвоения и систематизацию религиозных истин, опыта веры и богообщения, т. е. богословие как науку.

В современной науке понятие «богословие» рассматривается в двух контекстах:

1) как собирательное наименование для ряда дисциплин, среди которых можно выделить догматическое, основное, сравнительное, литургическое, библейское, нравственное, пастырское богословие;

2) в более узком смысле – как наука, раскрывающая содержание основных христианских вероучительных истин (догматов), принимаемых всей полнотой Православной Церкви, т. е. как догматическое богословие.

Среди сонма святых только три угодника Божия удостоены высокого звания «Богослов». Это, во-первых, ап. Иоанн Богослов, автор четвертого Евангелия. Именно он заложил основы православного учения о Пресвятой Троице, о Боговоплощении и о Лице Господа Иисуса Христа, явившись звеном, связавшим Божественное Откровение со святоотеческим богословием. Во-вторых, это свят. Григорий Богослов, защищавший православное учение о Святой Троице во время ожесточенных тринитарных споров IV столетия, славивший Пресвятую Троицу в своих поэтических произведениях. Наконец, это преп. Симеон Новый Богослов, живший на рубеже X-XI вв., который воспел в своих «Божественных гимнах» чудо обожения 6 человека через единение его с Богом, через общение человека с Триединым Божеством.

Таким образом, для свв. отцов богословие – нечто большее, чем систематизированное изложение христианского вероучения. Для них богословие – прежде всего видение Бога Троицы, а это предполагает не только работу человеческого ума, но и всецелое участие человеческой личности. Следовательно, оно должно включать и способность интуитивного духовного постижения, которая на святоотеческом языке называется греческим словом «νο ῦ ς» (ум), и участие человеческого сердца (καρδ ί α), естественно, в библейском и святоотеческом, а не в анатомическом смысле этого слова. Можно сказать, что у свв. отцов термин «теология» (θεολογ ί α) по значению близок к слову «созерцание» (θεωρ ί α), что предполагает непосредственное общение с живым Богом, а значит, оно неразрывно связано с молитвой.

Подлинное богословие стало возможно только благодаря Боговоплощению, пришествию на землю Сына Божия, Который открыл нам истинное ведение о Боге.

И мы можем быть богословами только в силу полученного от Него дара (харизмы). Подлинный богослов всегда есть, по слову отцов, «θεοδ ί δακτος», т. е. обученный Богом, а не только наученный от людей или даже от Писаний.

Поскольку богословие есть дар Божий, оно требует от человека прежде всего доверия к Богу и веры в Него. Хотя разум в деле богопознания и имеет существенное значение, правильно развиваться он может только в пределах веры. Ап. Павел говорит: Верою познаем, что веки устроены словом Божиим. ( Евр.11:3 ). Вера, доверие к Богу является, таким образом, и «инструментом» богопознания, и его необходимым условием.

Ведь наше понимание немощно, а язык наш еще более несовершенен. Если мы забываем об этой ограниченности нашего понимания и пытаемся подменить неизреченное Божественное слово человеческой логикой, тогда наше слово перестает быть теологией и, как говорили свв. отцы, понижается до уровня «технологии», т. е. буквально до «работы ремесленника». Именно поэтому богословское мышление, по слову ап. Павла, всегда гадательно ( 1Кор.13:12 ). Богословие вынуждено пользоваться антиномиями, парадоксами и аналогиями именно потому, что оно простирает свой язык за свойственные ему пределы. И поскольку областью богословия является Божественная тайна, то богословское мышление должно быть одновременно и отрицательным и положительным. Именно это сочетание делает возможным некоторое представление о Боге, позволяет нам соприкоснуться с Божественной тайной.

Вот примеры подобного рода выражений.

Таких примеров в святоотеческих текстах можно привести великое множество, и для человека, чуждого патристической традиции, эти высказывания представляются не более чем игрой слов. Действительно, они и будут казаться подобного рода игрой, если мы упустим из виду, что подлинное богословие невозможно без катарсиса.

3. Катарсис. С одной стороны, богословие есть дар, но с другой – оно требует от человека соработничества, синергии человеческой и Божественной воли. Ибо мы соработники (συνεργο ί ) у Бога. ( 1Кор.3:9 ). Подлинное богословие всегда богочеловечно. Однако, если источник богословия находится в Боге, то в чем же тогда должно выражаться человеческое соработничество? Прежде всего в обращенности, открытости человеческого сердца к Божественной любви, в преображении всей жизни человека через вселение Святого Духа. Поэтому богословие – это не просто «ученое занятие», которому можно предаваться несколько часов в неделю, а образ жизни. Не может быть подлинного богословия без стремления к совершенству. Поэтому, по единодушному мнению свв. отцов, подлинные богословы – это, несомненно, святые.

Наконец, подлинного богословия не может быть без молитвы. По учению отцов Церкви, богословие и молитва связаны между собой самым тесным образом. Подлинное богословие всегда связано с молитвой, прославлением Бога, желанием человека самому «стать гимном» во славу Божию.

Очевидно, что язык святых отцов весьма отличен от языка современного христианина. Нередко можно услышать, как человек, обнаруживший свое невежество в вопросах богословия (после сделанного ему замечания), едва ли не с гордостью заявляет: «Я, знаете ли, не богослов». Но богослов есть тот, кто молится. Эта мысль Евагрия должна предостерегать христиан от подобного рода высказываний, ибо в действительности они говорят тем самым: «Я не молюсь и даже не стремлюсь к этому».

Подобного рода мысли могут показаться неожиданными. Мы привыкли считать, что богословие – это именно некоторое теоретическое занятие, нечто сродни философии, а исихазм ассоциируется у нас с христианской мистикой, с ее высочайшими вершинами. Но в действительности в традиции Православной Восточной Церкви противопоставления богословия и мистики никогда не существовало.

Но кто из нас имеет смелость заниматься богословием или называть себя богословом? Поставим вопрос и по-другому: может ли богословие быть учебной дисциплиной, преподаваемой в академии и в университете? Можно ли вообще устраивать экзамены по богословию, объективно оценивать знания учащихся?

Действительно, это вопрос непраздный, потому что занятия богословием требуют от человека большой ответственности.

И хотя большинство из нас далеки от святости, ничто не мешает нам к святости стремиться и быть богословами во втором значении этого слова. Мы можем доверять святым и свидетельствовать о том, как они жили и как учили.

Кроме задачи научения ближнего, есть и другая задача, которая в наши дни является еще более актуальной, – не только научить другого, передать ему свой опыт, но и защитить опыт Церкви от различного рода искажений.

У тех, кто только приступает к изучению богословия, всегда имеется множество различных недоумений и вопросов. Естественно, эти вопросы необходимо снимать, искать на них ответы, потому что человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих ( Иак.1:8 ). Однако нужно иметь в виду, что на путях рационального знания богословские вопросы никогда не смогут быть полностью разрешены. Падший человеческий ум устроен таким образом, что сколько бы мы ни отвечали на его вопрошания, он будет все время ставить перед нами новые и новые вопросы, требуя от нас все большего и большего «уточнения» нашей веры, все более точных формулировок истины, таким образом уводя нас от подлинной духовной жизни, превращая ее в чисто интеллектуальное упражнение.

Поэтому было бы уместно закончить вводную главу словами Спасителя: Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас; и в тот день вы не спросите Меня ни о чем ( Ин.16:22–23 ).

Например, см.: Платон. Государство. 379а // Платон. Собр. соч. В 4 т. Т. 3. М., 1990. С. 142.

Каллист Диоклийский, еп. Богословское образование в Писании и у св. отцов // Богословский сборник. Вып. 1. М.: ПСТБИ, 1997. С. 142. (Далее: Каллист Диоклийский, еп. Богословское образование в Писании и у св. отцов.)

Например, см.: Афанасий Великий, свят. На ариан слово первое. 18 // Афанасий Великий, свят. Творения. Т. II. М., 1994. С. 197–198; Григорий Богослов, свят. Слово 34, к пришедшим из Египта // Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 1. СТСЛ, 1994. С. 496–498.

Евагрий, авва. Слово о молитве. 61 // Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты. М.: ПСТБИ, 1994. С. 83.

Диадох Фотикийский, блаж. Подвижническое слово. 67 // Добротолюбие: В 5 т. Т. 3. СТСЛ, 1992. С. 44–45.

«Обожение» (θ έ ωσις) – сотериологический термин, означающий теснейшее соединение человека с Богом. Проф. И. В. Попов определяет это понятие следующим образом: «Присутствие Бога в свободно созданной качественной определенности нравственного характера (т. е. в человеке. – О. Д.) есть его обожение» (Попов И. В., проф. Идея обожения в древневосточной Церкви. М., 1909. С. 33). Таково объективное основание обожения. С человеческой стороны обожение есть единение человека с Богом и включает в себя: – нравственное единение, т. е. приобретение человеком добродетелей (мудрость, любовь и др.), уподобляющих человека Богу; – интеллектуальное единение, т. е. «то внутреннее единство, которое устанавливается между познающим субъектом и познаваемой истиной» (Там же. С. 29); – энергийное единение, т. е. проникновение души и тела человека Божественными действованиями, вследствие чего человек возвышается в своих совершенствах, например обогащается ведением предметов духовных и ведением будущего (см.: Там же. С. 27). При этом единении сохраняются как личностная самотождественность человека, так и самотождественность человеческой природы, которая не прелагается в Божество, полностью сохраняя свои существенные свойства (см.: Там же. С. 7–8, 14).

Цит. по: Каллист Диоклийский, еп. Богословское образование в Писании и у св. отцов. С. 144.

Каллист Диоклийский, еп. Богословское образование в Писании и у св. отцов. С. 145.

Фалассий, авва, блаж. О любви, воздержании и духовной жизни к пресвитеру Павлу. Сотня четвертая. 62 // Добротолюбие. Т. 3. 1992. С. 314.

Великими Каппадокийцами в церковной традиции именуются три отца Церкви, жившие в IV в., – святители Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский, жизнь и деятельность которых была связана главным образом с малоазийской областью, называемой Каппадокия.

Фалассий, авва, блаж. О любви, воздержании и духовной жизни к пресвитеру Павлу. Сотня четвертая. 80 // Добротолюбие. Т. 3. С. 315.

Дионисий Ареопагит. Послание I Гаию служителю // Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии. Послания. СПб.: Алетейя, 2001. С. 187.(Далее: Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии.)

Maximi Confessoris Ambigua ad Ioannem // PG. T. 91. Col. 1220C. Рус. пер.: Максим Исповедник, преп. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия. М., 2006. С. 197. (Далее: Максим Исповедник, преп. О различных недоумениях.)

Иоанн Кассиан Римлянин, преп. Собеседование 14, 9 // Писания преподобного отца Иоанна Кассиана Римлянина. М., 1892. С. 429.

Евагрий, авва. Зерцало иноков и инокинь. 120 // Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты. С. 136.

Диадох Фотикийский, блаж. Подвижническое слово. 68 // Добротолюбие. Т. 3. С. 45.

Иоанн, игум. Синайской горы, преп. Лествица. СПб., 1995. С. 221. Слово 27, 11. (Далее: Иоанн, преп. Лествица.)

Григорий Богослов, свят. Слово 34, к пришедшим из Египта // Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 1. С. 497.

Григорий Богослов, свят. Слово 27, против евномиан и о богословии первое или предварительное // Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 1. С. 386.

Иоанн, преп. Лествица. С. 250. Слово 30, 20.

Григорий Богослов, свят. Слово 28, о богословии второе // Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 1. С. 391.

Иоанн, преп. Лествица. С. 70. Слово 5, 1.

Древний патерик, изложенный по главам. М., 1899. С. 392. Гл. 20, 6.

Григорий Богослов, свят. Слово 20, о поставлении епископов и о догмате Святой Троицы // Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 1. С. 305.

Диадох Фотикийский, блаж. Подвижническое слово. 67 // Добротолюбие. Т. 3. С. 45.

Исаак Сирин, преп. Слово 85 // Иже во святых отца нашего аввы Исаака Сириянина Слова подвижнические. М.: Правило веры, 1993. С. 408. (Далее: Исаак Сирин, преп. Слова подвижнические.)

Григорий Богослов, свят. Слово 27, против евномиан и о богословии первое или предварительное // Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 1. С. 386.

Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М.: Центр «СЭИ», 1991. С. 9–10. (Далее: Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви.)

См.: Каллист Диоклийский, еп. Богословское образование в Писании и у св. отцов. С. 151. Митр. Каллист отмечает, что данная классификация богословов принадлежит не лично ему, а свят. Григорию Паламе, однако не дает никаких ссылок на труды Фессалоникийского святителя.

Диадох Фотикийский, блаж. Подвижническое слово. 8 // Добротолюбие. Т. 3. С. 11.

Софроний (Сахаров), архим. Старец Силуан. Париж, 1952. С. 82.

Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. С. 10.

Вам может быть интересно:

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Источник

Догматическое богословие

Пра­во­слав­ное догмати́ческое богосло́вие есть наука, в систе­ма­ти­че­ском порядке рас­кры­ва­ю­щая содер­жа­ние основ­ных хри­сти­ан­ских веро­учи­тель­ных истин (дог­ма­тов), при­ни­ма­е­мых всей пол­но­той Пра­во­слав­ной Церкви.

Под дог­ма­тами пони­ма­ются по боль­шей части те веро­учи­тель­ные истины, кото­рые обсуж­да­лись на Все­лен­ских Собо­рах и Все­лен­скими же Собо­рами утвер­жда­лись. Задача дог­ма­тики – систе­ма­ти­че­ское изло­же­ние святых дог­ма­тов Откро­ве­ния. Дог­ма­тика как наука не смеет вно­сить ничего нового в вечные дог­ма­ти­че­ские истины Церкви, но она обя­зана изла­гать их как можно доступ­нее и понят­нее для рели­ги­оз­ного созна­ния верных.

Метод пра­во­слав­ной дог­ма­тики дог­ма­ти­че­ско-исто­ри­че­ский. Каждый догмат должен рас­смат­ри­ваться в свете сви­де­тельств Свя­щен­ного Пре­да­ния, как это выра­жено в реше­ниях Все­лен­ских и Помест­ных Собо­ров, в трудах святых Отцов и учи­те­лей Церкви, в бого­слу­жеб­ных книгах и древ­них обы­чаях Церкви.

Дог­ма­ти­че­ское бого­сло­вие под­раз­де­ля­ется на две части. Первая часть рас­смат­ри­вает Бога в Самом Себе (дог­маты о бытии Бога, о каче­стве и сте­пени бого­по­зна­ния, о Божием суще­стве и Его свой­ствах, о един­стве Божия суще­ства и о Святой Троице), вторая – в Его отно­ше­нии к миру и чело­веку (дог­маты о Боге как Творце мира, Про­мыс­ли­теле, Спа­си­теле, Освя­ти­теле и Судии).

Источник

Введение

Мир православного богословия можно уподобить огромному, премудро устроенному и богато украшенному зданию. Курс «Катихизиса» имеет целью изучить главные «несущие конструкции» и «соединительные узлы» этого здания, понять основные принципы его устройства и, таким образом, получить возможность более или менее свободно ориентироваться в мире богословского знания.

1. Понятие о православном «катихизисе»

1.1. Значение слова «катихизис»

Слово «катихизис» происходит от греческого глагола katecheo, что значит «говорить кому-то», «устно наставлять», «оглашать». Именно в таком значении это слово употребляется в Новом Завете.

Достопочтенный Феофил, к которому евангелист Лука обращается в начале своего Евангелия, был наставлен (κατηχήθης) ( Лк. 1:4 ) в учении христианской веры.

Александрийский иудей Аполлос, пришедший с проповедью в Ефес, был наставлен (ἦν κατηχημένος) в начатках пути Господня ( Деян. 18:25 ).

Первоначально «катихизисом» называлось устное научение основам христианской веры. Со временем это наименование распространилось также и на записанные наставления. Таким образом «катихизис» превратился в жанр христианской вероучительной литературы.

1.2. Что такое вера?

а) Прежде всего под верой понимают состояние психологической уверенности в истинности некоторых положений, которые не могут быть логически доказаны и опытно проверены.

Применительно к христианской религии вера означает уверенность в бытии Бога и духовного мира, а также в исполнении Божественных обетований. Апостол Павел определяет веру как «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» ( Евр. 11:1 ).

б) Верой называется также и самый предмет уверенности, то есть некоторое учение, в истинности которого человек убежден. В таком значении использует слово «вера» ап. Павел, когда говорит о людях, которые отвергли прежнюю веру ( 1Тим. 5:12 ), о невеждах в вере ( 2Тим. 3:8 ). В таком смысле можно говорить о христианской, мусульманской, иудейской и другой вере.

С субъективной стороны такая вера раскрывается, прежде всего, как доверие – доверие тому, что Бог открывает нам в Своем слове, доверие Промыслу Божию.

«Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность» ( Рим. 4:3 ).

Акт веры, совершенный Авраамом, заключался не в том, что патриарх признал бытие Божие – в этом он не сомневался и ранее, – а в том, что он доверился Богу, всецело предал себя воле Божией.

Доверие Богу, Его повелениям и обетованиям порождает в человеке желание хранить верность Богу. На низких степенях духовного развития стремление быть верным Богу может быть обусловлено страхом наказания или желанием получить награду. Однако ни страх, ни корыстный расчет не могут сообщить верности положительного нравственного основания и потому несовместимы с христианским совершенством. Таким основанием может быть только любовь как совокупность совершенства ( Кол. 3:14 ).

«Бог есть любовь» ( 1Ин. 4:8, 16 ), и вера в Бога – Любовь по мере своего роста срастворяется любовью, любовь же побуждает хранить верность тому, кого любишь:

«Если любите Меня, соблюдите мои заповеди» ( Ин. 14:15 );

«кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое» ( Ин. 14:23 ).

В этом смысле ап. Павел говорит о вере, действующей любовью ( Гал. 5:6 ).

г) Таким образом, христианская вера не может быть сведена ни к простой уверенности в истинности христианского учения, ни к состоянию души, ни даже к личному отношению человека к Богу. Можно сказать, что вера есть, прежде всего, определенный образ жизни. С одной стороны, его содержание – стремление к богообщению, к соединению с Богом. С другой стороны, этот образ жизни непременно включает в себя твердую решимость исполнять волю Божию, привести свою жизнь в соответствие с Божественным замыслом о человеке.

1.3. Предмет настоящего курса

Когда мы определяем катихизис как наставление в вере, то понимаем под этим обзор основных истин христианского учения. Истины веры можно разделить на три группы:

а) истины вероучительные, заключающие в себе знание о Боге и о Его отношении к миру и к человеку;

6) истины нравоучительные, устанавливающие круг нравственных обязанностей человека по отношению к Богу, к самому себе и к себе подобным;

в) истины, которые можно назвать мистическими, относящиеся к практике богообщения.

Настоящий курс «Катихизиса» ограничен рассмотрением только основных вероучительных истин, содержащихся в Никео-Цареградском Символе веры.

2. Необходимость знания основ христианского вероучения для всякого христианина

2.1. Значение разума в религиозной жизни

Почему знание основ христианского вероучения необходимо «всякому христианину»? Разве для нормального протекания духовной жизни не достаточно ограничиться только областью личного благочестия: молитвой, соблюдением заповедей, посещением храма и тому подобное? Как показывает опыт, ограничение духовной жизни только областью чувств не дает христианину возможности построить свою жизнь как разумное служение Богу ( Рим. 12:1 ). Такой христианин не в состоянии исполнить во всей полноте заповедь о любви к Богу.

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением [!] твоим ( Мф. 22:37 ), – такой ответ дал Господь Иисус Христос на вопрос о наибольшей заповеди в законе.

Служение Богу требует участия всего человека, включая и душу с ее естественными силами (разум, чувства и воля), и тело. Православию чуждо противопоставление веры и разума, которые неразрывно связаны между собой и предполагают друг друга. Не может быть веры без разума, потому что

1) человек не может верить в то, о чем он совершенно ничего не знает;

2) сама вера должна быть разумной, осмысленной.

В то же время и разум нуждается в вере. Скептицизм не ведет к знанию, напротив, подрывает его основы. Само познание мира основывается на двух предпосылках, принимаемых на веру:

1) вере в то, что окружающий мир реально существует;

Исключение разума из религиозной сферы неизбежно негативно отразится на всем строе духовной жизни человека. Например, такие печальные явления религиозной жизни, как фанатизм, нездоровый мистицизм, обрядоверие, часто имеют своей причиной невежество в вопросах вероучения.

2.2. Что необходимо для спасения

Целью жизни падшего человека является достижение спасения. «Пространный Катихизис» учит, что «для благоугождения Богу и для спасения души» необходимы 5 :

а) «познание истинного Бога».

Но что значит «познать Бога»? Ведь Бог не есть объект познания в общепринятом смысле слова! Поскольку Бог есть Личность, познание Его возможно только через личностное отношение, то есть в опыте богообщения. Поэтому истинное богопознание есть не образ мысли, а, прежде всего, образ жизни, жизнь в непосредственном единстве с Богом.

б) «правая вера в Него».

То есть наличие у человека правильных представлений о Боге, о Его отношении к миру, так как ложная вера, суеверия, сочетая душу человека с неправдой, объективно отделяют его от Бога. При этом веру как знание о Боге следует четко отличать от непосредственного знания Бога, которое приобретается только на путях личностного богообщения.

в) «жизнь по вере и добрые дела».

Иными словами, приведение всей жизни человека в соответствие с волей Божией.

Необходимость в духовной жизни богообщения и исполнения воли Божией не вызывает сомнения. Через личностное общение с Богом, выражающееся, прежде всего, в молитве и в участии в церковных таинствах, мы получаем освящающую нас благодать, необходимые для праведной жизни силы, а через упражнение в добродетели достигаем духовно-нравственного совершенства. Каково же место и назначение в духовной жизни теоретического знания?

2.3. Понятие о богословии, догматическое сознание

Богопознание, жизнь с Богом – опытный процесс, но духовный опыт по мере накопления становится знанием, а знание, в свою очередь, требует систематизации. Таким образом возникает наука – богословие.

Вероучение, усвоенное человеком и составляющее предмет его веры, называется догматическим сознанием. Наличие у человека догматического сознания, знание хотя бы основ вероучения необходимо

а) для обобщения и систематизации духовного опыта, для сообщения опыта тем, кто его не имеет. Архим. Софроний (Сахаров), ученик прп. Силуана Афонского, передает следующие слова своего преподобного учителя:

Лишенный догматического сознания, человек в духовной жизни оказывается совершенно дезориентированным, он подобен слепцу, который вынужден прокладывать себе путь ощупью. Например, он в принципе не способен понять, какое значение в духовной жизни имеет Церковь с ее таинствами, какое место в деле спасения принадлежит собственно человеческой активности.

б) для проверки доброкачественности нашего духовного опыта. Ложное, искаженное догматическое сознание не менее опасно для духовной жизни, чем полное его отсутствие.

2.4. Догматическое сознание и ересь

Искажение вероучения в христианском богословии получило наименование «ереси». По своей сущности ересь (от греч. – выбор, предпочтение) представляет собой предпочтение части истины целому, в результате чего одна из граней духовного опыта вырывается из общего контекста и возводится в абсолют. Обычно ересь связана с рационализацией вероучения, стремлением изгнать из богословия момент тайны, подменить опытное знание Бога знанием о Боге, сделать истину веры вполне доступной для человеческого рассудка.

Всякое погрешение в вопросах вероучения есть ересь, поэтому с точки зрения канонического права еретиками являются все вообще неправославные.

Ересь не есть результат чисто теоретического заблуждения, практически всегда ересь является внешним выражением повреждения в самом строе духовной жизни. Однако будучи выражением ложного духовного опыта, еретическое учение обладает и обратным действием: усвоенное человеческим сознанием, оно неизбежно искажает и саму духовную жизнь, в большей или меньшей степени препятствует соединению человека с Богом. Прп. Силуан предупреждает:

Например, повреждение учения о Христе неизбежно приводит к искаженному представлению об образе совершения Богом нашего спасения, а следовательно и о путях достижения спасения человеком.

Примером того, как незначительные, на первый взгляд, повреждения вероучения способны деформировать духовную жизнь огромных церковных сообществ, могут служить римо-католичество и особенно многочисленные направления современного протестантизма.

В первые века исторического бытия Церкви вероучительные истины, являясь непосредственным обобщением живого духовного опыта, не имели умозрительных формулировок. Однако, когда начали появляться ереси, Церковь, движимая заботой о духовном здоровье своих чад, вынуждена была установить пределы истины, определить границы религиозного опыта, указать ту черту, которая отделяет истинное церковное учение от ереси. Таким образом появились догматы.

2.5. Значение вероучительных истин в жизни христианина

3. Православная катихизическая литература

Приобретению человеком четкого догматического сознания служит катихизическая литература.

Первоначально научение истинам веры осуществлялось изустно, основанием для такого научения служили достаточно краткие Символы и Исповедания веры. Позднее стали появляться более пространные изложения вероучения, катихизисы в современном значении слова. Среди авторов «катехизисов» были известные отцы и учители Церкви. В Православной Церкви большим авторитетом пользуются «Огласительные слова» свт. Кирилла Иерусалимского (387), «Большое огласительное слово» свт. Григория Нисского (ок. 394), Enchridition ad Laurentium. (Руководство для Лаврентия. ) блж. Августина (430), «Катехизис» прп. Феодора Студита (820) и др.

а) «Православное исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной», составленное в 1640 г. при активном участии митрополита Киевского Петра (Могилы). Исповедание было утверждено Восточными Патриархами (Константинопольским, Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским) в 1643 г. В Русской Церкви «Православное исповедание» было принято в 1685 г. при патриархе Иоакиме. В 1696 г. при патриархе Адриане это решение было подтверждено, а «Исповедание» было рекомендовано в качестве учебного пособия.

б) «Изложение Православной Веры Восточной Церкви» (в Русской Церкви известно под названием «Послание Патриархов Православно-кафолической Церкви о православной вере»). Оно было составлено Иерусалимским патриархом Досифеем и в 1672 г. одобрено архиерейским совещанием в Иерусалиме. В 1725 г. «Изложение» было одобрено четырьмя Восточными Патриархами. Тогда же к нему присоединилась и Русская Церковь.

Каково должно быть наше отношение к этим вероизложениям? Несомненно, в целом они православны, однако их авторы сами были не вполне свободны от влияния западного, латинского богословия, что и проявилось в некоторых частных положениях. Очевидно, что «Исповедание» и «Послание» не могут иметь общецерковного непреходящего значения, как, например, догматические определения Вселенских Соборов. Несмотря на то что они сохраняют для нас значительный авторитет, это не более чем исторические памятники догматического характера.

Для Русской Православной Церкви особое значение имеет «Пространный Катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви», основную часть которого составил свт. Филарет (Дроздов). Однако этот «Катихизис» нельзя рассматривать как авторский. Во-первых, он подвергался редактированию. Во-вторых, «Пространный Катихизис» был единогласно принят Святейшим Синодом Русской Православной Церкви и утвержден императором. Эти решения до сих пор никем не были отменены.

Фактически «Пространный Катихизис» выражает позицию всей Русской Церкви XIX в. «Катихизис» издавался в трех редакциях: в 1823–1824, в 1827–1828, в 1839 гг. и в последней, третьей, редакции подвергся переработке в духе латинского богословия. По своему богословскому уровню «Пространный Катихизис» выше, чем «Православное Исповедание» и «Послание Восточных Патриархов».

В XX столетии появилось большое количество авторских катихизисов: «Катихизис» епископа Александра (Семенова-Тянь-Шанского), «Катихизис» прот. Владимира Глиндского, семейный катихизис «Жив Бог», составленный группой православных христиан из Франции, «Основы Православия» прот. Фомы Хопко и др., однако ни один из них по степени своей авторитетности не может быть сопоставлен с «Пространным Катихизисом».

Пространный Христианский Катихизис Православныя Кафолическия Восточный Церкве. Белосток, 1990 (репринт), с. 3.

Источник