карбоновые квоты что такое
В России начнут торговать квотами на парниковые выбросы
По поручению вице-премьера Виктории Абрамченко (курирует в правительстве экологию) должен быть проведен эксперимент по торговле углеродными единицами (выбросами парниковых газов) в Сахалинской области, сообщила ее пресс-служба.
У РБК есть копия соответствующей «дорожной карты», которую утвердила Абрамченко. Этот документ подготовило Минэкономразвития совместно с правительством Сахалинской области. В результате планируется впервые в России создать систему торговли углеродными единицами и обеспечить достижение углеродной нейтральности региона уже к 2025 году.
По словам Абрамченко, на примере Сахалина будет проведена региональная инвентаризация выбросов и поглощения парниковых газов, создана необходимая инфраструктура поддержки климатических проектов. Она добавила, что важнейшим итогом эксперимента должно стать формирование региональной системы торговли выбросами парниковых газов и ее интеграция при содействии Министерства иностранных дел с международными системами торговли. «Этот проект на будущее и экспорт», — добавил министр экономического развития Максим Решетников (его слова передала пресс-служба ведомства).
Сахалин станет пилотным регионом, при удачных результатах эксперимента планируется распространить его на другие территории, следует из сообщения пресс-службы Абрамченко. Планируется, что уже в июле 2021 года в Госдуму будет внесен законопроект о проведении эксперимента по установлению на период до 2025 года специального регулирования выбросов парниковых газов на территории Сахалинской области. «Рассчитываем, что участие в эксперименте будет интересно инвесторам «зеленых» проектов и компаниям, которые планируют повышать амбициозность своих климатических действий», — заявил Решетников.
Торговать воздухом и зарабатывать 50 млрд долларов в год: замена нефти, которая уже появилась в ХМАО
Разбираем плюсы и минусы создания рынка квот СО2
NEFT продолжает изучать альтернативы углеводородам, на которых Россия в целом и регионы тюменской «матрешки» смогут заработать в ближайшем будущем. Мы уже рассказали о потенциале водорода, а теперь речь пойдет о торговле квотами на выбросы углекислого газа (Emission Trading System, она же — ETS). Что это такое и как этот экономический институт позволит России заработать миллиарды долларов — в разборе NEFT.
Что такое ETS?
ETS — это рыночный механизм, который помогает снизить выбросы парниковых газов в атмосферу. Правительство страны или специальный орган (в Евросоюзе, например, за это отвечает Европейская комиссия) устанавливает норму по парниковым выбросам в год. Исходя из этой нормы, компаниям-загрязнителям предписывают квоту — то количество выбросов, которое они имеют право выделить в атмосферу. Если компания эту норму превышает, то получает штраф. А если выбросов, наоборот, меньше, то компания может продать остатки квот менее экологичным участникам рынка.
В чем преимущества ETS?
Профессоры Уральского федерального университета Светлана Дорошенко и Анна Мингалева в 2020 году в статье для «Финансового журнала» отмечают, что ETS помогает поддерживать баланс между производством и защитой экологии, выравнивать количество вредных выбросов у разных компаний или стран. Это помогает одним отраслям не нарушать свою квоту, если вдруг изменилась ситуация на рынке или растет производство, за счет других отраслей.
Второе важное преимущество — углеродные квоты стимулируют бизнес делать производство менее вредным, так как потом расходы, потраченные на модернизацию, можно покрыть продажами на бирже чистого воздуха.
Третий плюс вытекает из второго — это добровольная ответственность бизнеса за окружающую среду. Компания, которая не может соблюдать квоты, может покупать их на рынке. Так игроки, которым выгодно модернизировать производство, будут получать деньги от тех, кому это пока не выгодно.
Последнее преимущество — прогнозируемость. Компания выстраивает план, исходя из известного ей количества квот. Это позволяет планировать свои расходы наперед без страха нарваться на штрафы.
Есть и недостатки
Ученые обозначают четыре глобальных недостатка системы. Первый из них заключается в том, что многие компании или страны, включенные в ETS, не заинтересованы в снижении выбросов. Так, например, развивающиеся страны мотивируют свою позицию тем, что объемы их выбросов намного меньше, чем у богатых соседей, а потому и нормы для них должны быть другими. Кроме того, слаборазвитые страны требуют дополнительные выплаты, так как их страна пострадала от выбросов других государств. Так, страны-участники рынка ЕС все еще не могут договориться между собой, заявляют исследователи.
Второй недостаток — эффект «утечки углерода». Это явление, при котором парниковые выбросы просто перетекают в те страны и регионы, где экологическая политика является менее строгой. Тем, кто заботится о сокращении выбросов, становится невыгодно этим заниматься.
Третья проблема связана с правильным формированием рынка чистого воздуха. Если сделать много квот, то их останется много и у предприятий, и их стоимость на рынке обесценится. При этом рынок постоянно меняется, поэтому следить за ним достаточно сложно.
Последний недостаток заключается в дороговизне инноваций. Зачастую компаниям дешевле купить на рынке квоты, чем модернизировать собственное производство и зарабатывать на их продаже в будущем.
Чтобы решать эти проблемы, ученые предлагают создать более прозрачные схемы продажи квот и дать инспекторам возможность оперативно их отслеживать, собирать максимально актуальную информацию о выбросах, чтобы правильно определять квоты и цены, и создать ограничения для компаний, которые не хотят участвовать в торгах.
Сколько на этом можно заработать?
В цене рынок торговли квот в ближайшие годы будет серьезно расти, заявляет «Интерфакс», опираясь на прогноз аналитиков крупнейшего финансового конгломерата Morgan Stanley. В 2020-м квоты на выбросы подорожали на 30% и торговались на уровне 32 евро за тонну. К 2025 году цена может вырасти до 76 евро за тонну.
Специалисты Высшей школы экономики подсчитали, что Россия на рынке углеродных льгот могла бы зарабатывать 50 млрд долларов в год. При этом в 2020 году нефтегазовые доходы российского бюджета составили 5,2 трлн рублей, или 72,5 млрд — на треть больше предполагаемой прибыли через ETS.
Россия будет создавать свой рынок
О создании своего рынка говорят российские власти и бизнес. Так, о необходимости платформы для торговли в ноябре 2020-го говорил в интервью «Коммерсанту» совладелец «ЛУКОЙЛа» Леонид Федун. Он же назвал сроки — система должна появиться до 2025 года.
Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков объяснил, что пока российские компании в основном думают больше о себе, чем о рынках квот, не занимаясь захоронением СО2. Поэтому стране нужен какой-то донор квот. При этом идею создать в России ETS он считает логичной.
Федун предлагает получать квоты для России с помощью лесов, которые называет «природными резервуарами CO2». Как утверждает нефтяник, 1 га соснового леса поглощает 1–1,5 тонны СО2 в год, тополь — 5–7 тонн, а такое дерево, как павловния — 30 тонн выбросов.
По данным «Рослесхоза», лесной фонд страны — 1,1 млрд га. Из них 520 млн — хвойные. При этом, по данным Минприроды, сосновые леса составляют 15,4% всего лесного фонда — порядка 170 млн га. Таким образом, теоретически, сосны в России могут поглотить от 170 до 255 млн тонн СО2 — столько же выделяют ежедневно 28 млрд автомобилей.
Но для создания такого рынка стране надо проделать огромную работу, говорят эксперты. Подобный рынок появляется не стихийно, а создается государством. Сейчас в России для этого нет законодательной базы, не определены участники рынка и отсутствует опыт мониторинга выбросов по компаниям.
Власти обещают заняться этим вопросом. Например, глава Минобрнауки Валерий Фальков объявил о создании карбоновых полигонов. На них будут отслеживать углеродный след в разных регионах и разрабатывать технологию для наблюдений за выбросами парниковых газов. Проект уже пообещал поддержать «Сибур». Создавать свой проект по снижению выбросов парниковых газов будут и в ХМАО — его анонсировала губернатор округа Наталья Комарова.
Первым заявленным регионом, где начнется эксперимент по квотированию выбросов и созданию локального рынка, стал Сахалин. По данным «Коммерсанта», соответствующий законопроект в правительство внесло Минэкономики. Калининградская область и Югра тоже выразили желание участвовать в эксперименте.
Другая проблема заключается в организации этой торговли. Например, тот же Леонид Федун в своем интервью подчеркивает, что ETS в России должна быть независимой и при этом отвечать мировым стандартам. А Игорь Юшков считает, то с легализацией рынка у международного сообщества могут возникнуть проблемы. Евросоюз, который является главным покупателем российских углеводородов, может заподозрить Россию в обмане или занижении реальных объемов утилизации СО2.
«Если и создавать, то стройный, соответствующий международным требованиям институт. И в идеале он должен стать отмывочной машиной, которая будет снимать углеродный налог с российских поставщиков», — считает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
При этом именно создание собственного рынка, а не встраивание в существующий, будет более выгодным, утверждает руководитель аналитического центра Независимого топливного союза Григорий Баженов: «Создавать свой рынок сложнее, но в перспективе можно подбирать под себя рынки других нефтедобывающих стран, которые также начнут встраиваться в нашу сеть».
Что делать нефтяникам
«Отрасль торговли квотами — это повышение эффективности предприятий и переход на другие энергоресурсы, в первую очередь, с меньшими выбросами. То есть, тут идет речь о переоборудовании предприятий, — рассказал NEFT директор Центра изучения нефтегазовых рынков Национального исследовательского университета „Высшая школа экономики“ Вячеслав Кулагин. — Так крупные компании ищут возможности выжить в изменяющихся условиях рынка».
Кулагин уверен: нефтяного инженера можно переучить для работы в новой отрасли, хоть для этого и потребуется время. Но ведь нет такой специальности «Торговля квотами», поэтому и переучивать работников отрасли пока некуда. Да и к тому же, нефтяная эра еще не закончилась — тем, кто сейчас в отрасли, работы хватит. А вот новые экологические веяния заставляют компании изменяться и изменять своих работников.
«Тот же „Лукойл“ понимает, что будет и через десять лет качать нефть. И есть сотрудники, которые так и будут этим заниматься с учетом новых веяний. Но на уровне стратегии эту же добытую нефть будут пытаться сделать более „зеленой“, учитывать все выбросы СО2. Этим уже будут заниматься дополнительно новые сотрудники».
В штате больших энергогигантов появляется все больше людей, которые занимаются вопросами выбросов на уровне как стратегии, так уже и практики. И если говорить о будущих поколениях, то они будут уже выбирать себе профессию исходя из тех потребностей, которые будут возникать. И тут должно вмешаться государство.
«Если спрос на нефтяную профессию начнет падать, любое нормальное государство начнет трансформировать стратегию, делать заказ в вузы на новых узких специалистов в экологической сфере, сокращать устаревшие направления и открывать новые. Но я отмечу — пока у нас переизбытка нефтяников нет. Скорее, наоборот даже», — резюмировал Кулагин.
Будьте в курсе всех важных новостей, подписавшись на нас в Google news, Яндекс.Новости, ВКонтакте и в Facebook. Свежие инсайды и ключевые политические события ищите в нашем telegram-канале NEFT.
Углеродный кредит
Опубликовано 19.06.2021 · Обновлено 19.06.2021
Что такое Углеродный кредит?
Углеродный кредит – это разрешение, которое позволяет компании, владеющей им, выбрасывать определенное количество двуокиси углерода или других парниковых газов. Один кредит разрешает выброс массы, равной одной тонне углекислого газа.
Углеродный кредит – это половина так называемой программы “ограничение и торговля квотами”. Компании, которые загрязняют окружающую среду, получают кредиты, которые позволяют им продолжать загрязнение до определенного предела. Этот лимит периодически снижается. Между тем, компания может продать ненужные кредиты другой компании, которая в них нуждается.
Таким образом, частные компании получают двойной стимул к сокращению выбросов парниковых газов. Во-первых, они будут оштрафованы, если они превысят ограничение. Во-вторых, они могут зарабатывать деньги, сберегая и перепродавая часть своих квот на выбросы.
Понимание углеродного кредита
Конечная цель углеродных кредитов – снизить выбросы парниковых газов в атмосферу.
Ключевые моменты
Как уже отмечалось, углеродный кредит равен одной тонне двуокиси углерода. По данным Фонда защиты окружающей среды, это эквивалентно 2400-мильной поездке с точки зрения выбросов углекислого газа.
Компаниям или странам выделяется определенное количество кредитов, и они могут торговать ими, чтобы помочь сбалансировать общие мировые выбросы. «Поскольку углекислый газ является основным парниковым газом, – отмечает ООН, – люди говорят просто о торговле углеродом».
Намерение состоит в том, чтобы со временем сократить количество кредитов, тем самым стимулируя компании искать инновационные способы сокращения выбросов парниковых газов.
Программы ограничения и торговли сегодня
По данным Центра климатических и энергетических решений, программы ограничения выбросов парниковых газов в США вызывают споры. Однако в 12 штатах приняты такие рыночные подходы к сокращению выбросов парниковых газов. Из них 10 являются северо-восточными штатами, которые объединились, чтобы совместно бороться с проблемой в рамках программы, известной как Региональная инициатива по парниковым газам (RGGI).
Калифорнийская программа ограничения и торговли квотами
В 2013 году штат Калифорния инициировал собственную программу ограничения выбросов и торговли квотами. Правила распространяются на крупные электростанции штата, промышленные предприятия и дистрибьюторов топлива.
Государство утверждает, что его программа является четвертой по величине в мире после программ Европейского Союза, Южной Кореи и китайской провинции Гуандун.
Закон США о чистом воздухе
США регулируют выбросы энергии с момента принятия Закона США о чистом воздухе 1990 года, который считается первой в мире программой ограничения выбросов и торговли квотами (хотя в ней эти ограничения называются «квотами»).
Программа признана Фондом защиты окружающей среды за существенное сокращение выбросов диоксида серы от угольных электростанций, которые стали причиной печально известных «кислотных дождей» 1980-х годов.
Киотский протокол ООН
Краткая справка
В Калифорнии есть собственная программа углеродного кредита, которая считается четвертой по величине в мире.
Отдельный механизм чистого развития для развивающихся стран выдает углеродные кредиты, называемые сертифицированным сокращением выбросов (CER). Развивающаяся страна может получить эти кредиты для поддержки инициатив в области устойчивого развития. Торговля ССВ проходила на отдельном рынке.
Первый период обязательств по Киотскому протоколу закончился в 2012 году (США вышли из него в 2001 году).
Парижское соглашение по климату
В 2012 году Киотский протокол был пересмотрен в виде соглашения, известного как Дохинская поправка, которое еще не ратифицировано. По состоянию на январь 2020 года соглашение все еще оставалось примерно на восемь голосов меньше 144 голосов стран-членов, которые должны были быть одобрены.
Тем временем более 170 стран подписали Парижское соглашение 2015 года, которое также устанавливает стандарты выбросов и разрешает торговлю выбросами. (США выбыли в 2017 году.)
Карбоновые квоты что такое
Текст: Надежда Кудрина
Иллюстрация: Shutterstock.com
Фото: Росатом
Совет Европы 27 февраля 2018 года официально одобрил реформу Европейской системы торговли квотами (ЕU-ETS) на период после 2020 года. Пресс-отделы Еврокомиссии и ее соответствующих департаментов сказали все нужные слова о том, что пересмотренная Директива ETS — важный шаг ЕС к сокращению выбросов парниковых газов не менее чем на 40% к 2030 году и выполнению своих обязательств по Парижскому соглашению.
Так начался очередной этап внедрения Европейской системы торговли квотами на выбросы парниковых газов. А начало этому положила Директива 2003/87/EC, которая начала действовать с 1 января 2005 года. Всего эта Директива предусматривала три этапа.
Первые неудачи, первые уроки
Первый этап длился с 2005 по 2007 год, охватывал только страны ЕС и только промышленные установки энергетической отрасли и энергоемких производств. Посредством аукционов тогда распределяли всего 5% квот, а штрафы за выбросы парниковых газов сверх квот были невелики — всего 40 евро за тонну эквивалента СО₂.
Этот «испытательный прогон» системы торговли квотами выявил ее недостатки: данные о выбросах брались из ретроспективных оценок, то есть страдали крайней приблизительностью, а ведь на их основе распределялись квоты. Неточность исходных данных о выбросах привела к тому, что предложение разрешений на выбросы превысило спрос на них. Рынок квот сразу оказался «затоварен»! Неудивительно, что их цена на европейском углеродном рынке резко устремилась к нулю.
Из первого этапа реформы извлекли урок и учли его на втором этапе, в 2008—2012 годах. На этом этапе к системе присоединились не входящие в ЕС Норвегия, Исландия и Лихтенштейн. Теперь система охватывала и авиационный сектор, на аукционы выставляли до 10% квот, а штрафы за выбросы сверх квот возросли до 100 евро за тонну эквивалента СО₂. Новшеством стало позволение использовать в рамках системы так называемые «киотские кредиты»: Еврокомиссия разрешила правительствам ЕС продавать около 10% выпускаемых ими квот на аукционах.
Киотский протокол, принятый в декабре 1997 года, обязал развитые страны и страны с переходной экономикой сократить или стабилизировать выбросы парниковых газов в 2008—2012 годах по сравнению с 1990 годом.
В конце 2001 года в рамках Киотского протокола была разработана система торговли квотами на выброс парниковых газов.
В 2005 году стороны протокола утвердили эти механизмы, и на биржевых площадках началась торговля квотами. Европейские компании получили от своих правительств около 4 млрд разрешений на выбросы и стали активно ими торговать.
В первый же год торговли «киотскими кредитами» в ЕС было продано квот на 362 млн метрических тонн углерода в СО2-эквиваленте общей стоимостью около 7,2 млрд евро. Покупателями стали компании и государства, превысившие квоты загрязнения, определенные Киотским протоколом. Ну, а государства, сократившие выбросы, и даже компании с излишками разрешений на выбросы получили «углеродные кредиты» с правом их дальнейшей перепродажи.
Около 60% квот («углеродных кредитов») продаются через брокеров, а остальные — на биржах, включая European Climate Exchange в Амстердаме и Powernext в Париже. «Углеродный кредит» — такой же товар, как нефть или уголь.
На втором этапе внедрения системы торговли квотами на выбросы были собраны достоверные данные по объемам выбросов. В соответствии с этими данными скорректировали число квот. Европейский, да и мировой рынок квот в то время были неэластичны и остро реагировали на внешние кризисы: например, цена тонны выбросов СО₂ в 2008 году выросла до 28,7 евро, а с наступлением кризиса рухнула почти до 7 евро. Снижение продолжилось и после того, как кризис миновал: в 2013 году тонна выбросов СО₂ стоила всего 3 евро. Нереализованными остались почти 1,7 млрд тонн / СО₂-экв., 100% годового спроса на квоты! И это при том, что нефтяные резервы стран ОЭСР в то время составляли всего 17 % годового потребления…
Всем было ясно: пора сокращать количество квот на рынке и, следовательно, начинать третий этап реформы.
Третий этап
Европейская система торговли выбросами ЕU-ETS — крупнейший в мире рынок углеродных квот. От его устойчивости и эффективности зависит мировая торговля «углеродными кредитами». В начале 2018 года тонна выбросов стоила менее 8 евро. Эта цена никоим образом не стимулирует долгосрочные инвестиции в низкоуглеродные технологии. Но если ее удастся повысить, решатся сразу несколько проблем сбережения окружающей среды и экономики. Поэтому важнейшей целью третьего этапа стало «оживление» торговли квотами, путем не только ликвидации излишков квот, но и повышения стоимости разрешений на выбросы.
На третьем этапе в системе торговли квотами произошло несколько важных перемен. Под квоты стали подпадать системы улавливания и хранения углерода, нефтегазохимия, производства аммония и алюминия. Штраф за превышение выбросов остался прежним, а вот на аукционах отныне стало можно продать до 50% выпускаемых европейскими правительствами квот.
В 2013 году в практику ввели так называемый коэффициент линейного сокращения. Он показывает, насколько будет снижаться ежегодно дозволенный общий объем выбросов. С 2013 года этот коэффициент был равен 1,74%. Его ввели, чтобы ликвидировать излишки квот, восстановить их дефицит на европейском углеродном рынке и улучшить соотношение аукционных и свободно распределяемых квот.
Еще одно новшество — создание Резервного фонда стабильности рынка (Market stability reserve, MSR). Фонд служит для согласования спроса и предложения квот; он несколько снизит стоимость квот на рынке: при нехватке квот их можно будет взять из MSR. MSR начнет работать с января с 2019 года и, по плану, должен забрать примерно 12% излишка предложения квот.
В конце 2017 года цена на выбросы в EU-ETS несколько укрепилась и достигла 7,5 евро/т СО₂-экв. Это все еще значительно ниже уровня начала торгов (около 29 евро в июле 2005 года), то есть на цены выбросов по-прежнему давит излишек выданных разрешений. Те самые 1,7 млрд тонн СО₂-эквивалента.
Отраслевые аналитики считают, что влияние фонда MSR на рынок квот будет более радикальным. За 2019−2023 годы в фонд уйдет примерно 1 млрд тонн СО₂-экв., то есть более 60% избыточного предложения. При этом электрогенерирующие и авиационные компании испытают дефицит квот, а другие секторы в ситуации роста цен на квоты, скорее всего, станут ждать дальнейшего повышения цен и откажутся продавать накопленные ими излишки. Таким образом, энергокомпании в 2019—2023 годах столкнутся с необходимостью физического сокращения выбросов.
Взгляд на форвардные кривые по углю и газу подсказывает, что к концу 2018 года цена тонны выбросов возрастет до 15 евро, в 2019 году — до 20 евро и в 2020 году — до 25 евро. Таким образом, фонд MSR уже сегодня подает сильный и предсказуемый ценовой сигнал, необходимый для стимулирования долгосрочных «низкоуглеродных» инвестиций.
Предприятия, генерирующие электроэнергию из угля и лигнита, ждет мрачное будущее, полагает рынок. Хотя эти пророчества могут и не сбыться, судя по поведению, к примеру, частной чешской энергетической компании EPH с активами по всей Европе, уже несколько лет скупающей европейские запасы угля и лигнита и планирующей в ближайшие годы еще несколько таких сделок. Близящееся утроение цен на выбросы и ввод в действие фонда MSR не поколебали скепсиса некоторых политиков в отношении способности ЕС-ETS обеспечить глубокую декарбонизацию ЕС к 2050 году.
С учетом несбывшихся надежд, которые возлагались на прошедшие три этапа реформ, в некоторых столицах ЕС считают, что пора ввести потолок цены тонны выбросов для энергетического сектора ЕС вне рамок ЕС-ETS, как это делается с 2013 года в Британии.
Зачем продолжать реформу
Основная цель климатической политики Евросоюза — сокращение выбросов двуокиси углерода не менее чем на 40 % от уровня 1990 года. Поскольку в торговле квотами участвуют производства и предприятия, на которые приходится 45 % всех выбросов ЕС, описанные изменения позволят к 2030 году достичь сокращения выбросов СО₂ на 43 % по сравнению с уровнем 2005 года.
Четвертый этап реформы, предусмотренный Директивой 2018/410/ЕС, наступит в 2021–2030 годах. Можно с полным правом утверждать, что рынок прочел Директиву и отреагировал на нее положительно: в апреле 2018 года в Европейской системе торговли квотами цены на тонну выбросов в эквиваленте СО₂ выросли до 13 евро. Ожидается, что совершенствование механизма торговли квотами и другие меры сократят излишек предложения на 75 %. Это, в свою очередь, должно привести к дальнейшему росту цен — до целевых 30 евро/т СО₂-экв. и даже, возможно, выше. Еврокомиссия полагает, что уже к 2028–2029 годам цена на выбросы достигнет 35 евро/т СО₂-экв. (Ожидания рыночных аналитиков несколько ниже, хотя и они проявляют сдержанный оптимизм.)
Самый сильный скачок цен ожидается после 2019 года, когда заработает MSR. Резкий рост цен ударит по тем европейским компаниям, которые не инвестировали в энергоэффективную модернизацию производств. И напротив, компании, которые вложились в «чистую энергию», окажутся в привилегированном положении и получат конкурентные преимущества. По крайней мере, таковы цели четвертого этапа реформы и механизмов, которые она вводит. Также предполагается, что в условиях, когда прогнозируется резкий рост цен на квоты, компании лучше мотивированы к финансированию НИОКР в области «чистой генерации». Им окажут поддержку новые фонды, созданные за счет доходов от торговли квотами. Но не будем забегать вперед.
На дальнейших этапах реформы Европу ждут перемены в мониторинге показателей производства и технологического развития компаний. На этой основе будут скорректированы ключевые показатели регулирования выбросов СО₂. И, разумеется, обновленная система сделает рынок прозрачнее и обеспечит более полный доступ к информации. Этот этап реформы в конечном счете упростит использование Европейской системы торговли квотами для всех компаний, а саму систему сделает более эффективной, экономически выгодной и устойчивой к манипуляциям.
Новые правила, однако, не регулируют «углеродную политику» внутри стран — членов ЕС. Если на национальных уровнях будет дополнительная поддержка, если продолжится «углеродная миграция» предприятий в развивающиеся страны, то возрастет избыток предложения квот на всем рынке ЕС и меры четвертого этапа не помогут достижению поставленных целей. Поэтому потребуется постоянный мониторинг углеродной политики стран — членов ЕС и, при необходимости, оперативная (насколько это допускают созданные механизмы) корректировка объемов квот.
Рынок и эксперты положительно восприняли изменения механизма Европейской системы торговли квотами. За 2021–2030 годы общее снижение выбросов, покрываемых системой, должно составить более 2,2 млрд тонн СО₂-экв.
До 2030 года
Четвертый этап реформы EU-ETS, предусмотренный Директивой 2018/410/ЕС, наступит в 2021—2030 годах. Он принесет несколько важных изменений.
Коэффициент линейного сокращения с 2020 года вырастет с 1,74% до 2,2%. Вначале Европарламенту предложили обсудить более радикальный проект, в котором объемы выбросов сокращались по 2,4% в год с 2020 года, но победил более умеренный взгляд (эта победа временная, так как предусмотрена возможность пересмотра коэффициента до 2024 года в сторону повышения).
Кроме того, с 2020 года временно, до конца 2023 года, будут удвоены излишки, подлежащие размещению в MSR: он поглотит до 24% избыточных квот, что ускорит ликвидацию давящего на рынок излишка. MSR — это фактически центральный углеродный банк, который в 2019—2023 годах позволит изъять избыток квот по ставке 24% процента в год, а после этого периода — по ставке 12% в год. Впервые за историю своего существования EU-ETS получит механизм регулирования предложения, который «смоет первородный грех» рынка квот — грех фиксированного предложения при изменчивом спросе. Но фонд MSR не станет вечной палочкой-выручалочкой: в 2023 году вступит в действие новый механизм изъятия квот на выбросы из MSR и Европейской системы торговли квотами в целом. Этот механизм ограничит размещение квот в MSR и послужит изъятию излишков для поддержания рынка «углеродных кредитов».
Система прямого распределения квот будет скорректирована для согласования с фактическими уровнями производства компаний. В первую очередь коррекции подвергнутся (разумеется, с учетом уровня технологического развития секторов) контрольные цифры, применяемые для расчета объемов прямого распределения квот. Коэффициент коррекции вычислят путем оценки средней производительности 10% самых эффективных производств. Квоты на объемы производства тоже скорректируют: их новое значение составит 15% от исторического уровня производства (сейчас они составляют 50% от него) и будет рассчитано на основе двухлетней скользящей средней.
Правила бесплатного распределения позволят улучшить согласование с фактическими уровнями производства компаний, а контрольные значения, используемые для определения свободного распределения, будут обновляться.
Полностью бесплатными станут квоты для секторов, чья продукция экспортируется за пределы ЕС. Те производства, у которых наименьший риск утечки углерода, получат бесплатно 30% квот, но после 2026 года этот процент начнут сокращать всем, за исключением предприятий централизованного теплоснабжения.
С аукциона теперь будут продаваться 57% квот, а прямое их распределение сориентируют на производства с наибольшим риском «парниковой миграции» (так называют перенос «грязных» производств из развитых стран в развивающиеся). От этой меры планируется отказаться к 2026 году, но все будет зависеть от ситуации.
Для новых участников рынка создадут резерв квот, в который включат неиспользованные за 2013−2020 годы разрешения на выбросы плюс еще 200 млн квот из фонда MSR.
Развитие рынка квот на выбросы позволило запланировать создание фондов для поддержки инвестиций в низкоуглеродные технологии. Пока намечено создать два фонда, но, возможно, в будущем их станет больше. Инновационный фонд послужит расширению существующей системы поддержки внедрения инноваций в производство. Он будет оказывать финансовую поддержку возобновляемым источникам энергии, улавливанию и хранению углерода и низкоуглеродным инновационным проектам. Второй фонд — Фонд модернизации — предназначен для содействия инвестициям в модернизацию энергетики и наращивания эффективности использования энергии в странах с низкими доходами, то есть в тех, где душевой ВВП меньше 60% от среднего душевого ВВП в ЕС в 2013 году.