карьеры в костомукше что добывают
Костомукшский ГОК «Карельский окатыш»
Несмотря на то, что Костомукша самый молодой карельский город, он является настоящим промышленным центром региона. Здесь успешно функционирует ведущее российское предприятие по добыче и переработке железной руды «Карельский окатыш». Компания выпускает пятую часть всех российских железорудных окатышей и по объему производства занимает 3 место в стране.
История комбината
После обнаружения крупного перспективного месторождения железной руды с обилием кварцитов и кристаллических сланцев в тайге на северо-западе Карелии в 1974 году на правительственном уровне было решено строить здесь горно-обогатительный комбинат (ГОК). Через 3 года был подписан крупный межправительственный договор, и к строительству присоединилась финская компания «Финнстрой». Первый камень в фундамент будущего промышленного гиганта был заложен в 1978 году лично Президентом Финляндии Кекконеном и Председателем Совета Министров Косыгиным.
Параллельно с предприятием возле него рос и расширялся город. Комбинат строился на протяжении 8 лет в 3 очереди. В мае 1982 года была выпущена первая пробная партия продукции. В октябре этого же года подписаны все необходимые документы о полном введении в эксплуатацию первой очереди подразделений костомукшского комбината. Осенью 1983 года были налажены экспортные поставки сырья в Финляндию.
Уже в 1985 году была достигнута проектная мощность по рудной добыче и выпуску продукции: было произведено 24 миллиона тонн сырой руды; 8,5 миллионов тонн окатышей и 8,8 миллионов тонн концентрата.
В 1993 году Костомукшский комбинат был реорганизован в акционерное общество «Карельский окатыш».
С 1999 года оно входит в состав крупнейшего мирового горнодобывающего и сталелитейного холдинга «Северсталь». В 2007 году компания начала разработку нового месторождения: Корпангского, которое расположено в 5 км от основного Костомукшского. Всего в работе предприятия задействовано 5 карьеров. Глубина Центрального достигает 330 метров, что больше высоты парижской Эйфелевой башни.
Компания ежегодно увеличивает объемы производства: в 2020 году было выпущено более 23 миллионов тонн товарной продукции.
Производственная структура предприятия
Акционерное общество Карельский окатыш» состоит из следующих производственных подразделений:
Ассортимент выпускаемой продукции
«Карельский окатыш» – крупный поставщик сырья для компаний из различных отраслей металлургической промышленности. На предприятии изготавливаются:
Содержание железа в окатышах достигает 67%, что существенно повышает их рыночную стоимость. Вся выпускаемая продукция отвечает европейским и мировым стандартам качества.
Более половины выпущенной товарной продукции предприятие продает за рубеж. Организация экспортирует свою продукцию в США, Китай, Нидерланды, Великобританию, Италию.
ОАО «Карельский окатыш» – настоящая гордость республики, это одно из самых молодых и эффективных промышленных предприятий не только Северо-Западного региона, но и всей России. Что подтверждают ежегодно улучшаемые показатели финансово-хозяйственной деятельности компании. Предприятие удостоено множества российских и международных наград, в том числе в области сохранения экологической безопасности.
Контактная информация
Промышленная организация находится по адресу: город Костомукша, шоссе Горняков, 284. Телефон для справок: +7 (81459) 3-36-09.
Оставьте свой email, чтобы получать актуальные статьи о Карелии
Карельский окатыш
Мы говорим ГОК, подразумеваем — Костомукша. Железо, которое веками добывали на северо-западе России. Уникальный комбинат, построенный на самой границе Советского Союза вместе с финнами. В новом выпуске проекта «100 символов Карелии» — ведущее предприятие по добыче и переработке железной руды в стране.
Железо Карелии. Фото: ИА «Республика» / Лилия Кончакова
Что такое окатыш? Комочек обогащенной и обожженной железной руды, полуфабрикат металлургического производства. Из окатышей при доменной плавке получают чугун.
Месторождения железа в Карелии известны с ХI века. Добывали руду озёрную и болотную — минерал (бурый железняк) залегал на дне, неглубоко. Присутствие железа определяли с помощью березовой коры: дерево опускали в воду — и если наружный слой разъедало до нежной внутренней кожицы, начинали промысел.
Собирали озерную руду с плотов, черпаками (куски были некрупными). Железо выплавляли в кустарных домницах. Металл получался по тем временам высокого качества, на российских ярмарках стоил дороже, чем железо из других мест.
Жители Лопских погостов (среди них была и территория нынешней Костомукши) поставляли свое «болотное» железо в Поморье. Из него ковали огромные сковороды для солеварения (црены) и выпаривали в них морскую воду до образования соли.
В 1137 году русский князь Святослав Олегович выдал Софийскому собору в Новгороде уставную грамоту, где был определен налог с соляных варниц: «на мори от чрена и от салгы по пузу».
В переводе с поморской «говори» чрен (црен) — четырехугольный ящик, кованный из листового железа. Салга — котел, в котором варили соль. Пузом поморы называли мешок соли в два четверика, то есть объемом около 52 литров. Проще говоря, мешок с солеварни.
Русский этнограф финского происхождения Андреас Шерген в 1827 году путешествует по Северу и пишет в дневнике: «Крестьяне Костомукши выплавляют железо из болотной руды. Уверяют, что в озёрах также имеется железо».
Местные топонимы это подтверждают: Раутасуо — железное болото, Раутаваара — железная гора, Руостеоя — ржавый ручей.
Но к середине XIX века железоделательный промысел на севере нынешней Карелии сходит на нет: маленькие частные плавильни не могут конкурировать с фабричными. И пройдет целое столетие, пока на берегах озера Контокки не наступит новый железный век. Аэромагнитная экспедиция — три легких самолета — в сентябре 1946 года зафиксирует Костомукшскую геомагнитную аномалию.
Позже, уже в конце 1950-х, Институт геологии Карельского филиала Академии наук СССР продолжит изучение месторождения. Опубликованный по результатам исследования доклад гласит: Костомукшское железорудное месторождение следует рассматривать как одну из крупнейших в Союзе железорудных сырьевых баз.
Комбинат
Что такое «Карельский окатыш»? Современный комбинат по добыче и переработке железной руды. С 1999 года он входит в компанию «Северсталь» (гигант сталелитейной и горнодобывающей промышленности России). По объему производства железорудных окатышей карельское предприятие сегодня занимает первое место в стране.
— Сегодня мы уверенно и твердо стоим на ногах, — говорит генеральный директор комбината Максим Воробьёв. — И это не далось нам легко. Но в последние годы производство только растет (в этом году планируем выпустить 11 800 000 тонн товарной продукции, рекордный объем). На окатыши сегодня стабильный спрос, предприятие загружено на сто процентов.
Но мы не стоим на месте, модернизируем производство. В комбинат вкладываются серьезные деньги, инвестиции в этом году тоже рекордные — 12,5 миллиарда рублей. Беспрецедентная цифра, за несколько последних лет объем вложений в предприятие вырос в разы.
На этих фото почти нет людей — на современном производстве это норма. Но на комбинате работают около четырех тысяч человек, почти в каждой костомукшской семье есть сотрудник ГОКа. Специалистов сегодня даже не хватает — их готовят и в Костомукшском политехническом колледже, и в местном учебном центре «Перспектива».
Средняя зарплата рабочего на предприятии — 73 тысячи рублей. Требования к профессионалам жесткие, а к безопасности, трудовой дисциплине — и того жестче. К примеру, ежедневно каждый сотрудник комбината проходит алкотестирование. А если не проходит — увольнение.
Еще одна цифра: за прошлый, 2020 год, «Карельский окатыш» перечислил в бюджет Карелии 2,5 миллиарда рублей. ГОК в Карелии — один из крупнейших налогоплательщиков.
Северная руда. Фото: ИА «Республика» / Игорь Георгиевский
При строительстве Костомукшского ГОКа предполагалось, что запасы железной руды в Костомукше иссякнут к 2032 году. Нет железа — нет комбината — нет работы. Такая участь постигла многие моногорода Карелии и России.
Ждать не стали. Начали проект «Разведка глубоких горизонтов»: бурили скважины (на километр, на полтора), работали с геологами и наукой — на перспективу. И отодвинули дату: новые технологии позволят комбинату добывать руду на севере Карелии минимум до 2052 года.
— У нас руда есть, — уверенно говорит Максим Воробьев. — Сегодня благодаря новому проекту ЦПТ (циклично-поточная технология — прим. авт.) мы увеличиваем сроки работы месторождения. Думаю, ближе к 2030 году будем решать вопрос и о подземной разработке. Опыт такой у «Северстали» есть — на Оленегорском комбинате.
Циклично-поточная технология — крупнейший проект со времен строительства комбината, он позволит снизить затраты, позаботиться об экологии. Строить начинаем в Центральном карьере «Карельского окатыша». Внизу поставим дробилки, два конвейера и комплекс укладки. На поверхность дробленую руду и вскрышу будут поднимать наклонные ленточные конвейеры. Затем руда — на склад, вскрышные породы — в отвал.
— Этот проект, безусловно, подразумевает, что мы откажемся от части большегрузной техники, — продолжает Максим Воробьев. — Уберем полтора десятка карьерных самосвалов. Меньше выхлопных газов, природе и людям легче.
Проект очень большой, мы вложим в него почти 9 миллиардов рублей — это к вопросу об инвестициях. И очень серьезные средства мы сегодня вкладываем в программу по автоматизации и цифровизации, больше 200 миллионов рублей. Автоматизируем производство так, чтобы всё работало как автопилот в самолете.
С проектом циклично-поточной технологии «Карельский окатыш» зарегистрировался как резидент Арктической зоны. Это означает в будущем и государственную поддержку проекта.
Город
Костомукша — самый молодой город в Карелии, ему всего 38. Строили его вместе с финнами. С названием, кстати, определились не сразу: выбирали между Контокки и Костомукшей (такие деревни стояли здесь раньше). Был и еще один вариант – Сампо, мельница счастья.
В конце 70-х подписали контракт с «Финстроем». Строительство было самым крупным в истории российско-финляндских взаимоотношений: его ориентировочная стоимость в современных деньгах около 1,4 миллиарда долларов. Вместе с нашими строителями работали почти четыре тысячи специалистов из Финляндии.
Хотите деталей и подробностей? Смотрите фильм, снятый финнами о строительстве Костомукши. Кадры более чем тридцатилетней давности комментирует участник событий, переводчик Эйно Кирьянен.
Сегодня в Костомукшском городском округе живут около 30 тысяч человек. Средний возраст жителей города — чуть больше сорока. Много трудоспособного населения (больше 60%). Около шести тысяч — пенсионеров, примерно столько же детей дошкольного и школьного возраста.
Здесь нет ветхого жилья и перебоев с электроснабжением, городские дороги и тротуары вовремя вычищены, снег зимой бел и скрипуч. Во дворах многоэтажек стоят столетние сосны, их сохранили при строительстве.
Есть Дом культуры вполне столичного масштаба, бассейн и футбольное поле. А скоро появится и крытый хоккейный каток: комбинат уже финансирует проектные работы.
В 2020 году Костомукша впервые вошла в топ-10 моногородов России.
При составлении рейтинга организаторы учли почти два десятка показателей (качество и доступность инфраструктуры, развитие малого и среднего бизнеса, экономическую ситуацию).
Генералы железных карьеров
Мы не думали, что большой разговор о «Карельском окатыше» в итоге получится не промышленным, а человеческим. Но оказалось, по-другому нельзя. Потому что спрашиваешь на комбинате любого — на карьере, в кабинете, в офисе: в чем секрет успеха ГОКа? И все как один отвечают: люди. Завершаем первый выпуск проекта «Достояние республики».
— Тридцать-сорок лет назад сюда ехали лучшие кадры со всего Союза. Костомукшский ГОК строился одним из последних в стране. Здесь учли все предыдущие ошибки и использовали последние технологии, — Вадим Тарашкевич, начальник отдела технической дирекции «Карельского окатыша» объясняет, почему горно-обогатительный комбинат в далекой северной Костомукше был и остается одним из самых современных предприятий в России.
— Только высоко квалифицированные специалисты могли поехать в такую глушь, — убеждён Тарашкевич. — Тогда по всей стране действовал принцип «Увидел рационализатора — убей», а на новом предприятии у этих новаторов-реформаторов был шанс себя проявить.
Костомукшский ГОК начинал строиться в 70-х. Первый камень в фундамент закладывали лично Председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин и президент Финляндии Урхо Кекконен. Предприятие строили финны. Город рядом возводили они же. Это строительство стало самым крупным в истории российско-финляндских отношений.
Евгений Салайчук,
агломератчик 6-го разряда, обжиговый цех
— Все-таки главное — это коллектив, когда работаем слаженно, когда рядом действительно профессионалы. Люди, общение — вот что важно. Иначе мы все дикарями будем.
Костомукша совершенно не похожа на глухую провинцию: здесь ровные дороги, европейского вида дома и сосны прямо в центре: город строили в лесу. Зимой чистят, летом убирают. В Костомукше нет проблем с аварийным жильем и падающими тополями. Здесь нет очередей в детские сады и проблем с отключением электричества.
Но главное — тут есть работа. Все тридцать лет молодая Костомукша живет вокруг комбината и, по сути, ради него. В городе тридцать тысяч жителей. На комбинате вместе с подрядчиками — четыре тысячи сотрудников. Жизнь почти каждой костомукшской семьи так или иначе связана с ГОКом.
Валентина Николаевна Семашина,
контролер продукции обогащения, цех технического контроля и лабораторных исследований
— Мы живем здесь, в Костомукше, трудимся здесь. И если все хорошо на предприятии, то и у нас все хорошо. Взаимопонимание в коллективе — вот что важно. Дома не заладилось, пришел человек на работу грустный, а разговорились — глядишь, он уже улыбается. Мы здесь дружим. С ветеранами общаемся. А молодежь к нам какая хорошая приходит!
— Народ — это то, что позволило нам выдержать все, — этими словами Тарашкевич начинает объяснять процесс производства окатышей. — А раз предприятие держится, то и в городе ситуация нормальная, без потрясений. Все пугали кризисом, а мы работали, давали продукцию и вышли из кризиса только сильнее. Теперь знаем, что нужно делать, если опять шарахнет.
«Шарахнет» — это Вадим Витальевич не только про экономические кризисы 2008-го и 2015-го. За последние годы мировой рынок железной руды фактически обрушился. Цены на сырье со 130 долларов за тонну упали до 50.
Все понимают: наращивать объемы производства смысла больше нет, поставщиков и так переизбыток. Надо снижать издержки, повышать качество продукции: ориентироваться четко на клиента, выпускать только то, что ему действительно нужно. Например, новые DR-окатыши: их используют при прямом способе восстановления железа — без доменных печей. Пробную партию на «Карельском окатыше» уже сделали. Теперь нужен поток.
— Мы постоянно ищем что-то новое, — объясняет стратегию предприятия его финансовый директор Сергей Остапенко. — Если мы, например, снизили себестоимость, то не останавливаемся, тут же продолжаем искать дальше.
Такими поисками предприятию, по словам Остапенко, уже удалось победить инфляцию и курс валют — себестоимость карельских окатышей за последние три года действительно не выросла ни на рубль. При этом предприятие прибыльно и стабильно. К слову, в Карелии это единственное крупное промышленное производство, работающее с прибылью. Спрашиваем: «Как так?» И снова тот же ответ: «Люди».
Сергей Могучий,
и.о. начальника участка ремонта подвижного состава, управление железнодорожного транспорта
— Понимание коллектива — вот в чем формула успеха для каждого человека на работе. Надо, чтобы все были сплочены — постоять могли друг за друга, помочь. Чтобы никто никого не подставлял. Доброта, понимание и уважение всегда нужны. Без них невозможно выполнение никаких производственных показателей. А для нас они — главное.
— Я искреннее убежден, что на «Карельском окатыше» все дело в культуре, — говорит финдиректор, — в культуре людей, которые здесь работают и каждый день на своем рабочем месте делают чуть больше, чем от них требуется. Мы называем это вовлеченностью.
Понятие «вовлеченность» как часть производственной культуры придумали не в Костомукше. Это инициатива «Северстали» — крупнейшей в мире сталелитейной и горнодобывающей компании, в состав которой «Карельский окатыш» вошел в конце 90-х. Вспоминая, как фактически погибали до «Северстали», здесь говорят: повезло. Это значит, что предприятие, хорошо знающее, что такое системный кризис (когда зарплату платят «ершовками», в честь тогдашнего гендиректора Ершова), искренне приняло правила, ценности и политику крупной мировой компании.
Искренность эта имеет совершенно конкретные показатели. Их измеряют каждый год с помощью анонимного анкетирования. Участвуют почти 100% сотрудников. Отвечают на 59 вопросов по шестиступенчатой шкале: от «совершенно согласен» до «категорически не согласен».
Оценивают практически все, что так или иначе связано с работой: высшее руководство, непосредственное руководство, зарплату, соцпакет, обучение, признание, баланс между рабочей и личной жизнью, условия труда. Из этих оценок и выясняется, насколько сотрудники «Карельского окатыша» «вовлечены».
Сергей Черкашин,
врио мастера в депо, управление железнодорожного транспорта
— У людей на «Карельском окатыше» есть заинтересованность в работе. Как генеральный директор у нас сказал: работа и люди — на первом плане. Техника у нас обновляется. И все, кто давно работает на предприятии, искренне стремятся к лучшему. У нас коллектив уже сработался, мы друг с другом всегда советуемся, устраиваем что-то типа мозговых штурмов: собираются руководители, каждый свое мнение высказывает, и в течение нескольких минут решается любая проблема.
В этом году, по официальным данным, «вовлеченность» — 71%. Формально она определяется как «эмоциональное и интеллектуальное состояние работника, которое позволяет ему работать как можно лучше», — так считают в дирекции по персоналу. А генеральный директор «Карельского окатыша» Максим Воробьев находит слова, чтобы объяснить затейливое корпоративное понятие совсем просто:
— Для вовлеченного человека наша компания — родная.
— Что значит «родная»?
— Когда я захожу в подразделение, где много лет отработал, то узнаю запах: это мой цех. На борт карьера приезжаю, смотрю на эту мощь — вроде и привык уже, а гордость по-прежнему возникает. В офис утром прихожу, с людьми здороваюсь и чувствую, что они для меня близкие. Так можно чувствовать себя только на родном предприятии.
На этом лирика заканчивается, и начинаются факты. Для того чтобы это родное для кого-то предприятие продолжало существовать, его объем инвестиционных программ был увеличен с 3,5 миллиарда рублей в 2015 году до 5 миллиардов в 2016-м. Причем половина этих денег — инвестиции, направленные на развитие: и снижение затрат, и повышение производительности техники. Совсем недавно, например, запустили проект сгущения хвостов и мини-котельные, позволяющие экономить на мазуте. Сейчас работают над производством теплоэнергии из торфа.
Оставшуюся часть денег тратят на обновление устаревающего оборудования. Половина вложений окупается меньше чем за пять лет, и это очень хороший показатель. Здесь такой подход называют практикой разумных инвестиций.
Но горнодобывающая отрасль — это всегда игра вдолгую. В этом бизнесе важно вкладываться на десятилетия вперед. В первую очередь — в месторождение, в развитие запасов.
Станислав Бекерис,
оператор пульта управления 5-го разряда, управление производства концентрата и окатышей
— Я слежу за технологическим режимом при обжиге. У нас главное, чтобы без происшествий все было. Иначе домой вернешься с седыми волосами. Деньги для меня не главное. Зарплата зарплатой, но важнее общение с людьми.
Геологическая служба у «Карельского окатыша» своя. Так сложилось исторически. И сегодняшнее руководство ГОКа продолжает делать капитальные вложения в геологоразведку.
— Очевидно, что нынешний менеджмент — не временщики, — считает начальник цеха по производству геологических работ Лариса Максимович. — Инвестиции в геологию окупаются в лучшем случае через десятилетия, и, тем не менее, у нас они растут. Сейчас, когда качественный состав продукции меняется, полноты первоначальных данных уже не хватает, мы запускаем все новые проекты разведки.
Иными словами, когда на первый план выходят не объемы производства, а новая продукция для конкретных заказчиков, геологи становятся еще нужнее. Тем более что именно они определяют, сколько лет у предприятия впереди.
Андрей Марченко,
машинист экскаватора 8-го разряда, рудоуправление
— Предприятие успешно, потому что оно развивается. А от нас нужен опыт. Я здесь отработал почти 25 лет, и в моем деле это важно. Вот возьмем помощников. Ему надо лет пять, чтобы он начал более-менее хорошо работать. А кто ему поможет опыт приобретать? Руководители. Меня машинисты-инструкторы всему научили в свое время. Они и сейчас есть, помогают очень.
Изначально в Костомукше рассчитывали на 30-40 лет жизни комбината. Они уже истекают. На вопрос: «Какие перспективы?» Лариса Максимович отвечает: «Очень хорошие. Мы сделали сейчас разведку глубоких горизонтов, руда есть. Еще минимум на 30 лет». Дальше все будет зависеть от развития технологий добычи и переработки. Оборудование развивается так быстро, что едва удается заглянуть даже на три года вперед. Так, например, сейчас главная технологическая дискуссия на комбинате ведется вокруг способа доставки руды из карьера на поверхность. Чем глубже карьер, тем дороже встает транспортировка самосвалами. Речь ведут о строительстве конвейеров. Пока что на уровне обсуждения идеи.
«От количества мы сейчас идем к качеству», — так расшифровывает принцип работы «на заказчика» начальник участка геологоразведочных работ Людмила Кудряшова. Она на комбинате с 1972 года. И признается, что если бы кто ей тогда сказал, что кроме основного, Костомукшского, месторождения здесь будут заниматься еще и вторым, Корпангским, не поверила бы.
— В наши времена, если ты в институте на экзамене называл запасы по железу в миллионах тонн, с тобой даже не разговаривали. Серьезным считалось месторождение от миллиарда. Костомукша у нас — 1 млрд 200. А Корпанга — всего 300 миллионов. Раньше смеялись, а сейчас разрабатываем.
Людмила Николаевна уверена, что если бы не разведали Корпангу, комбинат бы уже сейчас пришлось закрывать, а людей вывозить. Корпангские руды, в отличие от костомукшских, однотипные, легко обогащаются, с ними проще работать: «Как на игле на них теперь сидим. Руда — понятие экономическое».
Андрей Дементьев,
помощник машиниста экскаватора, рудоуправление
— Для предприятия главное — это слаженность работников, единство, команда. А для меня — чтобы была вакансия машиниста экскаватора. Я ее очень жду, надеюсь на перспективу. Я к этой работе стремлюсь — пытаюсь грузить самосвалы, повышать производительность. Это и для предприятия хорошо, и я себя как-то проявляю.
К месторождениям «Карельского окатыша» экономика безжалостна. По сравнению с другими горнодобывающими предприятиями здесь высокий коэффициент вскрыши. «Мы должны обрабатывать больше пустой породы, чтобы достать руду», — объясняют специалисты.
Это значит, что сил на снижение себестоимости у карельского ГОКа уходит в разы больше, чем у конкурентов. Тяжелый северный климат тоже не облегчает жизни предприятию. А когда еще и цены на готовую продукцию на мировом рынке стали падать, на «Карельском окатыше» решили: за рентабельность в двадцать первом веке надо бороться так же, как боролись за объемы в веке двадцатом: любой ценой, кроме человеческой жизни.
Так запустили программу «Идеальное предприятие». Ее суть в том, чтобы работать максимально эффективно с минимальными издержками. Без смущения «Идеальное предприятие» здесь называют мечтой. Но добавляют: мечта, наполненная действиями.
— Идеальная картинка — это наши цели по себестоимости, по нашим затратам, по объемам производства, по безопасности, — объясняет Максим Воробьев. — Есть программа достижения этих целей. Предприятие называется идеальным, потому что каждый год цель пересматривается. Мы смотрим на специальной диаграмме на свои позиции относительно конкурентов и ставим задачу стать лучше, чем они.
Михаил Кондраков,
начальник управления производства концентрата и окатышей
— Первый секрет успеха — любовь к своей работе. Второе — желание развиваться и быть лучшим. А третье — это работа команды, друзей, с которыми ты идешь не просто по работе, а по жизни вместе.
В свое время программа «Идеальное предприятие» потребовала изменений и новых стандартов буквально во всех сферах деятельности комбината. К решению многих вопросов подходили не просто жестко — бескомпромиссно. Начали бороться с травмами на производстве — стали увольнять за сокрытие несчастных случаев. Решили повысить трудовую дисциплину — установили на главных проходных алкотестеры. Взялись искоренять коррупцию — менеджмент стал проходить тестирование на полиграфе. За ложь по результатам — увольнение.
Александр Бондарев,
начальник участка службы ремонтов энергооборудования отделения производства окатышей управления производства концентрата и окатышей
— Формула успеха «Карельского окатыша» — желание работать, развиваться и производить действительно нужную и высококачественную продукцию. Вообще, желание поставить цель и реализовать ее — это и есть секрет успеха в жизни. Потому что если цель поставлена, но нет желания, ничего не получится. А если эти факторы совпадут, то все будет хорошо.
За последние 10 лет штат «Карельского окатыша» сократился почти на 40%. В первую очередь избавлялись от непрофильных активов, затем рабочие руки высвободила более совершенная техника. Сравните: объем ковша экскаватора, вынимающего руду, увеличился в последние годы в пять раз: с 5 до 25 кубических метров. Конечно, за такими изменениями приходит оптимизация. Администрации от нее тоже «досталось».
Например, в финансовой дирекции раньше было сто человек, а теперь — десять. В итоге сокращений, изменений и технического перевооружения кризис 2015 года прошли практически без потерь. Оказались готовы. «А четыре года назад, до начала реализации программы «Идеальное предприятие», нам, наверное, пришлось бы просто закрыться», — признается Максим Воробьев.
Он говорит, что когда комбинат ставит очередную амбициозную, «идеальную», цель, то чаще всего не знает, как будет ее достигать: «Мы формулируем, а потом начинаем искать. Все вместе». Причем для таких поисков здесь тоже есть особые механизмы — опять-таки благодаря корпоративным практикам «Северстали». Например, конкурс «Фабрика идей»: любой сотрудник предприятия может внести свои рационализаторские предложения и быть уверенным, что их рассмотрят. Лучшими воспользуются и скажут «спасибо»: в прошлом году победителю подарили снегоход, в этом — лодку с мотором.
Александр Комаров,
начальник участка службы ремонтов энергооборудования отделения производства концентрата управления производства концентрата и окатышей
— Комбинат ценит своих сотрудников, поэтому он успешен. Сейчас ведется много работы по вовлеченности. Руководители стараются помочь подчиненным развиваться. И сами развиваются. Важно идти вперед и участвовать в решении всех задач, какими бы сложными они ни были.
— Здесь никто не верит в большого, недоступного начальника, который придет и решит все проблемы, — финансист Сергей Остапенко объясняет нам, как выстроена иерархия на комбинате. Двери менеджмента открыты: есть предложения, пожелания — обращайся. Но при этом, когда наступит твоя очередь отвечать, будь добр, не перекладывай ответственность на соседа.
— Вы лично когда в последний раз видели рабочих из цехов?
— У нас есть регулярные встречи, называются «Час развития». По пятницам в обед ребята с фабрики собираются и задают руководству вопросы, которые их волнуют. Недавно я на такой встрече как раз выступал.
— Здесь много говорят о ценностях «Карельского окатыша», какие они?
— Главное, конечно, — это люди и их безопасность. Мы должны ее гарантировать. Чтобы человек шел на работу и знал, что вернется домой здоровым. Второе — работа в команде. Результат работы предприятия зависит он каждого без исключения. Третье — это эффективность. Очень важно не просто делать правильные вещи, но делать их правильно. Большое значение имеет внимание к клиентам, от которых прямо зависят настоящее и будущее предприятия. Для нас все это не пустые слова. На них здесь строятся взаимоотношения. Их разделяют акционер, руководители, рабочие.
Заканчиваем разговор уже на ходу, Остапенко, спускаясь по лестнице административного здания, крепко держится за перила. Так полагается делать в цехах — по технике безопасности.
— Зачем вы держитесь, лестница ведь обычная?
— Это уже на автомате. У нас так делают все.
Андрей Демидов,
оператор котельной, и.о. мастера смены, энергоуправление
— Успех ГОКа — в его стабильности, в развитии его: все вместе всегда идем вперед. В интернете читаешь про другие предприятия: кто банкрот, кто закрылся. А комбинат с каждым годом все лучше. Новые программы вводятся. В моей профессии важны коммуникабельность и отзывчивость. Нам надо быть дружными. И простыми — это самое главное.
Лариса Максимович,
начальник цеха по производству геологических работ в карьере
— Секрет успеха «Карельского окатыша», во-первых, в очень четких целях. Они понятны, и их надо выполнять. Какие у нас цели? Выжить и служить России. На моем рабочем месте, я считаю, успех — это коллектив. Я ему доверяю. Мы часто решаем задачи, которые бывают не под силу целым институтам. У нас принято предлагать. Свои идеи и себя в качестве исполнителя. Пусть даже ты ошибешься, но это все равно лучше, чем промолчать.
Евгений Борисов,
мастер производственного участка управления производства концентрата и окатышей
— Коллектив — это даже не 90, а 100% успеха предприятия. Товарищей, с которыми ты работаешь, надо уважать. И, конечно, для нас важна профессиональная подготовленность: знание своего дела, оборудования. Производство должно работать. Чем лучше оно работает, тем лучше мы живем.
Максим Воробьев,
генеральный директор
— Формула успеха нашего предприятия — это наши люди. Кто такой наш идеальный сотрудник? Это человек, который вовлечен в деятельность компании, он стремится здесь работать, не хочет уходить, хорошо отзывается о комбинате. И, соответственно, сил для собственного развития и развития предприятия он прилагает чуть больше, чем от него требуют.
Надежда Николаевна Носкова,
заместитель начальника управления производства концентрата и окатышей по социально-административным вопросам
— Наш успех — в самой команде, в людях. Команда — это все мы, начиная от генерального директора и заканчивая любым слесарем самого низкого разряда. Когда мы вместе, мы свернем горы. Я работаю здесь 38 лет. Дочери мои тут трудятся, зятья. Для меня комбинат — это все. Это мой второй дом. Для меня тут все родное.