клетки vero что это такое
Клетки vero что это такое
В составе вакцины ИПВ читаю вирусы убитые выращенные на клеточной линии ВЕРО..Вроде звучит безобидно, но что это за клеточная линия Веро. Начала искать и нашли интересный материал.
Потом думаешь и всё это колется молодому поколению, ужас в общем.
Статья.Проблема патогенного загрязнения вакцин
В процессе производства вирусных вакцин в коммерческих масштабах, требуемый вирус должен быть размножен в больших количествах. Вирусы не могут выжить и размножиться без клеток, которые питают их, что и позволяет поддерживать процесс размножения. В этом смысле вирусы паразитируют на других клетках. Живые клеточные линии, обычно используемые для размножения вирусов в лаборатории, включают клетки почек обезьян, цыплячьи эмбрионы, а также другие животные и человеческие клетки. Эти клетки также необходимо питать, и для этой цели обычно используется специальная питательная смесь, содержащая, в основном, бычью (коровью) телячью сыворотку. Как правило, эту сыворотку получают из крови телячьего зародыша. Этот продукт может содержать многочисленные вирусы, характерные для бычьей крови, и именно он является главным источником загрязнения вакцин. Одна журнальная статья указывает, что «потенциальный риск, связанный с производством и использованием биопродуктов – это вирусное заражение. Оно может присутствовать в исходном материале, т.е. в человеческой крови, человеческих или животных тканях, банке клеток или быть внесённым в процессе производства через животную сыворотку…».
Перевиваемые бессмертные клеточные линии
В резюме этой журнальной статьи речь идёт о клетках Веро, представляющих собой перевиваемую клеточную линию африканских зелёных мартышек, обычно используемую в производстве вакцин. Авторы заявляют:
[Термин «пассаж» в этом контексте обозначает количество раз, когда клеточная линия была культивирована].
Существует другая очень важная проблема, о которой сообщают в исследованиях и которую очевидно игнорируют. Она касается долгосрочной эффективности и безопасности вакцин. Есть несомненные свидетельства того, что перевиваемые бессмертные клеточные линии по-разному реагируют в лаборатории с животными тканями разных видов. Например, ткани одного вида раньше приводят бессмертные клетки к раковым изменениям, чем ткани другого. Возникает вопрос: насколько тщательно изучались перевиваемые клеточные линии на человеческих тканях, и варьировали ли полученные результаты от одной человеческой ткани к другой? И что происходит спустя продолжительное время… если бессмертная клетка из клеточной культуры оказываются в конечном продукте – вакцине, продолжает ли она делиться и в человеческом организме? Или другой вариант: та часть ДНК, что отвечает за опухолевый рост, попадает в вирусный геном, который потом инъецируют человеку… а что потом?
Кроме того, учитывая тот факт, что близкородственные животные ткани (например, различных видов обезьян) по-разному реагируют на контакт с бессмертными клетками, следует ли нам также принять во внимание и то, что одна вакцина, предназначенная для всех людей, по-разному будет вести себя с разными расами, этническими группами, полами? А какое воздействие окажут контаминанты вакцин на лиц с иммуносупрессией, на пожилых, на младенцев?
Есть ещё более убедительное заявление, которое было сделано в 1990 г. Учёный, работающий в интересующей нас области, написал: «Сегодня имеется беспокойство относительно безопасности вакцин, произведённых с использованием трансформированных или неопластических клеток млекопитающих, которые могут содержать эндогенные контаминирующие вирусы или включать в себя последовательность генов онкогенных вирусов». Также существует беспокойство относительно использования плазмидных векторов, использующих промоутеры онкогенных вирусов. Проблема безопасности в первую очередь связана с наличием остаточной ДНК в вакцинах, особенно по той причине, что возникновение рака – это феномен одной клетки, и одно функциональной звено чужеродной ДНК, встроенное в клеточный геном хозяина, может привести к клеточной трансформации – как единичному событию или части серии полифакториальных событий. Пожалуйста, обратите внимание, что 108 обозначает: 100 000 000 «функциональных отрезков» Предлагаемые сегодня стандарты производства вакцин допускают заражение гетерогенной ДНК в количестве до 100 пкг (пикограмм) на дозу. Это эквивалентно примерно 108 «функциональных отрезков» ДНК. Полная безопасность потребовала бы абсолютного отсутствия ДНК в продукте». ДНК позволено находиться в одной дозе вакцины. Нормально ли это? Как долго на людях будут применяться это вакцинные продукты, о безопасности которых, согласно приведённой выше информации, и речи идти не может?
Другие обезьяньи вирусы также могут загрязнять обезьяньи клеточные линии (Веро), используемые для производства вакцин. Например, сообщается о загрязнении вирусом SV-20 – онкогенным обезьяньим аденовирусом.
Итак, отрицаем ли мы, что вакцины переносят вирусы, ДНК и белки от чужеродных животных (и, возможно, нездоровых человеческих) источников людям, и это может самым непосредственным образом способствовать нынешнему невероятному росту рака и других серьёзных хронических заболеваний? Изменяют ли чужеродные животные гены нашу ДНК? Кроме того, учитывая, что присутствие вирусов иногда может лишь спустя годы привести к выраженным симптомам болезни, и учитывая склонность служб здравоохранения и корпораций к краткосрочным решениям и быстрому заработку, будем ли мы когда-либо (до того времени, когда уже станет слишком поздно) знать о долгосрочных последствиях такой политики?
Заражение из куриного источника
Вирусы для некоторых вакцин выращиваются на куриных яйцах. Наиболее распространённые человеческие вакцины, для которых используется этот метод, включают вакцины против гриппа, эпидемического паротита, кори, жёлтой лихорадки и др. Подобно вакцинам, включающим бычий материал, производство вакцин с использованием культур эмбрионов цыплят, также отнюдь не свободно от серьёзных проблем вирусного загрязнения.
Загрязнение токсинами
Бактериальное загрязнение – нанобактерии
Нанобактерия – недавно открытый патоген, инфицирующий человека. Сегодня он считается мельчайшей бактериальной формой, известной науке. Он ускользает от обычных процессов фильтрации и может легко проникать в другие клетки и приводить их к гибели. Нанобактерии считают плеоморфными, что означает их способность изменять физическую форму. Обнаруженные у человека нанобактерии могут вызывать огромное количество болезней, или быть с ними связанными. Вот лишь некоторые из них: атеросклероз, болезни коронарных артерий, почечные камни, болезни почек, артрит, рассеянный склероз, болезнь Альцгеймера, некоторые виды рака и др..
Поскольку этот вид бактерий специфичен для млекопитающих и должен культивироваться в лаборатории в крови или сыворотке млекопитающих, неудивительно, что разновидности нанобактерии выделены в виде загрязнителя из телячьей сыворотки, других биопродуктов млекопитающих и вакцин. В одном исследовании сообщается, что 100% сыворотки, полученной от крупного рогатого скота в США, содержит антитела к нанобактерии; там же цитируется сообщение из Европы, что «свыше 80% имеющихся на рынке серий бычьей сыворотки содержат нанобактерию». Естественно, что любая вакцина, которая в процессе производства должна содержать в себе продукты млекопитающих (коровы, обезьяны, человеческие клетки, кровь или сыворотка), может подвергнуться нанобактериальному загрязнению. Это и на самом деле было подтверждено, когда группа исследователей нашла, что 2 из 3-х серий инактивированной полиовакцины и 3 из 6 серий ветеринарных вакцин были заражены нанобактериями. Исследователи указали, что нанобактерии могли попасть из телячьей сыворотки и инфицировать культуральные клеточные линии. Любой здравомыслящий субъект, имеющий минимальное представление о процессе производства вакцин, может придти к умозаключению, что нанобактерии несомненно постоянно инфицируют людей посредством прививок. Можно задаться вопросом, не способствует ли это нынешнему широкому распространению атеросклероза и сердечных болезней?
Бактериальное загрязнение – микоплазма и родственные формы
Перекрёстное загрязнение клеточных линий
Другие заслуживающие внимания проблемы
В программах массовых прививок для того, чтобы сберечь время и избежать неудобств, связанных с иглами и шприцами, часто используются безыгольные инъекторы. Однако исследование, опубликованное в июле 2001 г., обнаружило, что четыре исследованных инъектора могли передавать от реципиента к реципиенту мельчайшие количества жидкости и крови и, соответственно, такие вирусы, как вирусы гепатитов B и С, ВИЧ и др.. Многочисленные статьи (включая и ту, в которой сообщалось о вспышке гепатита В, связанной с использованием инъектора), подтверждают опасность, и ставят под вопрос безопасность таких приспособлений.
Решение о том, согласиться на прививку или отвергнуть её, является сугубо личным, но что бы вы ни решили, постарайтесь получить информацию об истинных пользе и риске. Никто не может быть принужден к какой бы то ни было медицинской процедуре, особенно сомнительной ценности.
Эмбриональные клетки везде: что не так с современными клеточными технологиями
Используются ли в вакцинах, в том числе от коронавируса, абортивные материалы? Разбираемся, есть ли этичные способы защитить себя от ковида
Тема этичности вакцин и использования при их разработке клеток ранее абортированных детей всколыхнулась с новой силой. По всему миру христиане и представители пролайф-сообществ обсуждают, правильно ли прививаться с помощью таких препаратов в период пандемии.
Мы решили разобраться в ситуации детально, а заодно узнать, что мешает ученым полностью отказаться от эмбриональных клеточных линий в медицине.
«Растут с колоссальной скоростью»: что такое клеточные культуры и клеточные линии
В связи с разработкой вакцин звучат термины «клеточная культура» и «клеточная линия».
«Клеточная культура» – это клетки одной ткани (например, кожи или ткани почек) человека или животного, которую выращивают в лабораториях в контролируемых условиях. А «клеточная линия» – это источник культуры клеток. Как правило, линия имеет название в виде аббревиатуры букв латинского алфавита и цифр – по ним можно установить, когда и откуда были взяты клетки.
Линий (человеческих и животных) десятки, они имеют определенные международные обозначения и хранятся в специальных банках клеток. Такой банк есть и в России – это так называемая Всесоюзная коллекция клеточных культур, образцы которой рассредоточены по различным научным институтам.
Клеточных линий, полученных в результате абортов, или так называемых эмбриональных линий, в мире гораздо меньше.
В основном известны НЕК-293 (получена из почек эмбриона, абортированного в 1972 году), PER.C6 (получена в 1985 году из клеток сетчатки глаза 18-недельного эмбриона), WI-38 (получена в 1964 году из диплоидных клеток легочной соединительной ткани абортированной девочки, которой было около 12 недель), MRC-5 (получена в 1966 году из легочных клеток 14-недельного мальчика), RA27/3 (получена в США в 1964 году от плода, инфицированного краснухой) и ряд других.
При этом у каждой из этих линий своя «специализация» и свои уникальные свойства. Так, на линии RA27/3 до сих пор выращивают вакцину от краснухи, НЕК-293 печально известна благодаря тому, что компания Senomyx использовала ее для тестирования пищевых добавок.
Линия PER.C6 принадлежит компании Johnson & Johnson и ее исключительное свойство в том, что клетки линии растут с колоссальной скоростью: в одном миллилитре суспензии может содержаться до ста миллионов клеток. Есть и линии-«универсалы», например на MRC-5разрабатывается около 10 вакцин от различных заболеваний.
Использование клеток эмбриональных линий в пищевой промышленности имеет свою историю. В 1999 году американским биохимиком Либертом Стриером из Стенфордского университета была основана компания Senomyx. Своей целью она ставила исследования в области пищевых добавок, усиливающих вкус и запах пищи.
Уникальные вещества, которые разрабатывали химики в Senomyx, могли не только сделать исходный продукт слаще или солонее, но и, например, заблокировать горечь. Тестировали пищевые добавки на эмбриональной клеточной линии HEK293 – это было дешевле, чем давать образцы добровольцам или ставить сложные эксперименты на животных, не способных сообщить о своих ощущениях.
Альтернативой абортивным материалам могли бы служить специальные клеточные линии, культивируемые из клеток-рецепторов ротовой полости, но эта технология была сложнее, и в итоге было принято решение идти по простому и, главное, дешевому пути. При этом клетки линии HEK293 использовались только на этапе тестирования, в конечный продукт они не попадали. Всего на счету Senomyx 113 патентов, несколько сот различных вкусовых добавок, а также сотрудничество как минимум с семью крупнейшими мировыми компаниями, такими как Heinz, Nestle, Pepsi и другими.
В 2010 году, благодаря американской пролайф-организации «Божьи дети» информация о том, что вкусовые добавки, которые входят в состав кетчупов, чипсов, кубиков и супов быстрого приготовления, сливок, шоколада, газированных напитков, выпускаются по неэтичной технологии, стала широко известна. С полным списком продуктов можно ознакомиться здесь.
В результате большинство партнеров Senomyx открестились от сотрудничества с компанией, объявив о том, что обновляют свои продукты. Сайт Senomyx не обновлялся с 2012 года. Каким образом сегодня обстоят дела с тестированием вкусовых добавок в США и в мире, достоверно не известно.
Клетки растут в биореакторах объемом несколько тысяч литров
В медицине и фармакологии эмбриональные клеточные линии в настоящее время используются при создании вакцин (векторных или живых) от кори, краснухи, паротита, гепатита А, бешенства, ветряной оспы, коронавируса. Человеческие клеточные линии нужны для размножения вируса, который потом используют в прививке. Ведь вирусам, в отличие бактерий, нужен «хозяин», и этим «хозяином» становятся клетки клеточной линии.
Их также используют для создания лекарственных препаратов от ревматоидного артрита, гемофилии и муковисцидоза. Кроме того, линию НЕК-293 применяют в исследованиях, посвященных поиску раковых терапий. На ней же выращивают адено-ассоциированный вирус, который служит вектором для доставки генов в препарате «Золгенсма», который применяют при терапии спинально-мышечной атрофии.
Эмбриональные клетки действительно могут делиться практически бесконечно в условиях, созданных для этого в лабораториях. Сторонники этого метода в качестве аргумента, оправдывающего использование абортивного материала, говорят: клеточные культуры, которые используются сегодня, получились в результате длительного деления и уже фактически не являются частью организма некогда абортированного ребенка.
Получение клеточной линии выглядит следующим образом. Ткань или орган, из клеток которых предстоит в будущем развивать клеточную линию, забирают с соблюдением условий асептики, помещают в стерильный солевой раствор и транспортируют в специализированную лабораторию.
В лаборатории ткани и органы тщательно изучают, в том числе на предмет возможного инфицирования. Если установлено, что они «чистые», скальпелем или ножницами измельчают до кусочков размерами не более 1-3 мм, тщательно отмывают от клеток крови в нескольких сменах стерильных растворов, а затем помещают в растворы специальных ферментов, позволяющих изолировать отдельные клетки.
Собственно, эти самые клетки, которые удается выделить с помощью измельчения (иногда для этого даже может понадобиться своеобразное «сито», через которое фильтруют полученный из тканей или органов раствор) – это и есть первичная клеточная культура. Ее можно начинать «растить» с помощью питательной среды и ряда специальных технологий.
Большинство клеточных культур растут в так называемом монослое – то есть на дне пластикового или стеклянного контейнера, располагаясь слоем толщиной в одну клетку. Чтобы они размножались быстрее и эффективнее, были придуманы специальные многоэтажные контейнеры. (Вот так например это выглядит. )
Некоторым типам клеток требуется постоянное перемешивание – для них были изобретены «шейкеры», которые встряхивают сосуды с клетками. Например, в Италии для создания вакцин в заводских условиях используют одновременно 28 тысяч особых роллерных флаконов. Автоматика при этом контролирует температуру и скорость вращения. А когда на заводе заменили гладкие стеклянные флаконы на гофрированные из пластика, увеличив площадь поверхности, получили двадцатикратный прирост клеток, а удвоение клеточной популяции происходит всего за 8 с небольшим часов.
Но лучше всего работает технология, при которой клетки размножаются в виде суспензии в специальном биореакторе. Такие реакторы объемом до 8 тысяч литров работают в странах Европы и в США.
При этом, собственно клетки эмбриональной линии в конечный продукт (прививку) попадать не должны.
Когда вирус размножится в достаточном количестве, его разными средствами отделяют от клеточной культуры, очищают от примесей. Для этого могут использовать разные методы – электрофорез, различные химические вещества, окрашивание и даже многоуровневая фильтрация. Полученный же чистый вирус или его фрагменты добавляют в вакцину вместе с другими веществами, которые обеспечат ее консервацию, стабильность и в дальнейшем – необходимое воздействие на организм.
Если не используют для производства, то используют для тестирования
При производстве некоторых вакцин, впрочем, используются клетки животных – обезьян, кроликов, хомяков, а также куриные эмбрионы, заключенные в яйце. Но все же вирусологи считают, что культуры человеческих клеток являются наиболее совершенной из лабораторных систем для культивирования вирусов, а потом – тестирования их эффективности. Использование клеток человека, в отличие от материала, взятого у животных, дает большую безопасность прививки, так как гарантирует отсутствие реакции иммунной системы на материал другого биологического вида. Технология дешева, поэтому и используется почти повсеместно.
В случае с новейшими вакцинами от коронавируса уже известно, что эмбриональные клеточные линии использовались при разработке как минимум, РНК-вакцины компаний Pfizer и Moderna на стадии лабораторного тестирования. Связь с клеточными линиями, появившимися в результате абортов есть у российской вакцины «Спутник-V» института им. Гамалеи и препаратов компаний компании NOVAVAXAB и INOVIO, которые находятся в стадии клинических испытаний. Такие данные в конце 2020 года опубликовал американский Институт Шарлотты Лозьер – организация, которая стоит на пролайф-позициях, собирает и обнародует информацию относительно абортов и использования абортивного материала в медицинских, научных и иных целях.
Вакцина от коронавируса компании AstraZeneca в качестве вектора использует не человеческий аденовирус, а аденовирус шимпанзе. Однако согласно данным, опубликованным в журнале Nature, при разработке вакцины применялась клеточная линия HEK293.
Любопытно, что вакцинолог из Оклендского университета, председатель Глобального консультативного комитета ВОЗ по безопасности вакцин Хелен Петусис-Харрис, опровергая наличие абортивного материала в конечном продукте, признает, что для создания вакцин на том или ином этапе почти невозможно обойтись без эмбриональных клеточных линий, если не для производства, то, как минимум, для тестирования.
«При изучении вирусов и иммунных реакций в лаборатории неизбежно используются эти клеточные линии для обеспечения надежных результатов, актуальных для людей», – говорит Петусис-Харрис.
Поскольку пока в России из этого списка доступен лишь «Спутник-V», стоит рассказать о нем чуть подробнее. Это векторная вакцина, созданная на ранее разработанной и опробованной в НИЦ им. Гамалеи аденовирусной платформе. Это означает, что в основе вакцины находится вектор, генно-модифицированный вирус, в который встраиваются гены белков внешней оболочки вируса SARS-CoV-2. Вектор доставляет фрагмент генома коронавируса в клетку, вызывая иммунный ответ.
В российской вакцине в качестве вектора используются аденовирусы. Именно аденовирусы и необходимо выращивать на клеточной эмбриональной линии HEK293, поэтому вакцину «Спутник-V» с этой точки зрения можно считать препаратом с этически спорной составляющей.
Вакцина российской компании «Вектор», «ЭпиВакКорона», состоит из искусственно синтезированных коротких фрагментов вирусных белков — пептидов, распознаваемых иммунной системой. Она, по-видимому, не предусматривает работу с клеточными линиями, по крайней мере для производства. (Патент пока не опубликован, так что точных данных нет.) Относительно третьей российской вакцины, над которой пока еще работают в Центре им. Чумакова, данных пока что нет.
Неэтичные клеточные линии можно заменить, но мало кто заинтересован в этом
Сторонники использования эмбриональных клеточных линий в медицине и фармакологии уверяют: полученных десятки лет назад клеточных линий достаточно, чтобы обеспечить потребности всей индустрии, и ситуации, при которых понадобились бы новые аборты в исследовательских или, тем более, коммерческих целях, невозможны.
Сторонники применения клеточных эмбриональных линий часто ссылаются на то, что исследования, которые происходят с участием этих клеток, не требуют новых абортов. Однако абортивный материал так или иначе продолжают использовать в научных целях. Известно, что такие работы идут в Великобритании, Индии, Китае, Сингапуре. В России флагманом в этого рода деятельности считается профессор Геннадий Сухих, который возглавляет ФГБУ «НМИЦ АГП им. В.И. Кулакова» и считается автором методики так называемой «фетальной терапии», в ходе которой применяются абортивные ткани.
Попытку ограничить использование тканей, полученных в результате плановых абортов, в научных целях, предпринял президент США Дональд Трамп в 2019 году. Тогда его администрация фактически заблокировала для ученых из Национального института здоровья возможность получать какие-либо ткани плода для дальнейших исследований. Было также существенно сокращено финансирование такого рода исследований.
Кроме того, в США появился так называемый Консультативный совет по этике исследований тканей плода человека, который за минувшие два года выдал разрешение лишь на те исследования, которые предполагали поиски альтернативных методов, чтобы в будущем полностью отойти от практики использования абортивных отходов.
Накануне инаугурации Джо Байдена к нему обратились представители американского научного сообщества с просьбой отменить мораторий, установленный его предшественником. В своем письме ученые ссылаются в том числе и на тот факт, что это якобы ускорит исследования по поиску лекарства от ковида.
Частично ответ на вопрос о том, почему мировая фарма не переходит на этичные вакцины без использования эмбриональных клеток, дала представитель компании Merck Деб Уомболд. Она объяснила, что в случае с вакциной от кори, краснухи и паротита переключение с линии WI-38 на другую клеточную линию (например, животную) представляет собой серьезный вызов, как с точки зрения эффективности, так и с точки зрения качества вакцины.
«Поскольку процесс разработки вакцины очень сильно зависит от конкретной клеточной линии, на которой он происходит, невозможно просто заменить одну линию другой. И даже если бы это удалось, нет никаких гарантий того, что уровень безопасности и эффективности был бы сравним с уже лицензированными вакцинами», – говорит миссис Уомболд.
Попытки найти альтернативу пока находятся скорее в теоретической области.
Так, доктор наук Кайл Кристофер МакКенна, научный сотрудник Францисканского университета Стьюбенвилла (США), стоящий на католических позициях, считает, что в отличие от использования линии эмбриональных клеток, полученных в результате аборта, можно было бы создать клеточные линии на основе эмбриональных клеток, полученных в результате выкидыша.
Дэвид Прентис, вице-президент института Шарлотты Лозьер, предлагает создавать клеточные линии на основе клеток, полученных в результате амниоцентеза, процедуры забора амниотической жидкости у беременной женщины.
Но здесь снова вступает в игру главный аргумент: существующие эмбриональные клеточные линии – это дешево, в то время как новые технологии потребуют времени на их разработку, изучение и внедрение. К этому готовы далеко не все.
Нужно добиваться разработки этичных технологий
Вопрос этичности вакцин и их связи с абортивными материалами не раз поднимался представителями разных конфессий.
В декабре 2020-го Ватикан заявил, что «в отсутствии альтернативы использование вакцин, произведенных с применением клеточных линий от абортированных эмбрионов, нравственно допустимо, и следует иметь в виду, что отказ от вакцинации по причине неприятия подобных вакцин «может увеличить риски для общественного здоровья».
Официальной позиции Русской Православной Церкви по поводу использования вакцин от коронавируса, которые так или иначе связаны с эмбриональными клеточными линиями, пока нет. Известно, что соответствующие запросы были направлены всем разработчикам российских вакцин, и представители института им. Гамалеи подтвердили, что использовали клеточную линию HEK293 для культивации аденовируса, но при этом подчеркнули, что в конечном продукте абортивных клеток нет, а создатели «ЭпиВакКороны» поспешили заверить, что их вакцина максимально этична.
С другой стороны, в 2009 году, когда разгорелись аналогичные споры по поводу вакцинации от кори, российское Общество православных врачей выступило с заявлением, где признается возможным временное использование вакцин, при разработке которых используется абортивный материал, но говорится следующее: «Вместе с тем мы считаем необходимым решительно высказаться в пользу применения альтернативных (этических) вакцин при их наличии. Необходимо также добиваться от Правительства России, Министерства здравоохранения и социального развития, а также фармацевтической промышленности создания отечественных альтернативных (этических) вакцин или приобретения в странах, их производящих».
Этичные вакцины будущего связаны с растениями?
Из всего вышесказанного можно заключить, что ключевым пунктом в проблеме использования абортивных материалов при создании вакцин является именно запрос на этичные продукты. Похоже, что пока он не будет в достаточной мере сформулирован и озвучен различными организациями, группами и отдельными лидерами мнений, дело не сдвинется с мертвой точки.
И все же, надежда есть, такие работы постепенно появляются. Пример тому – так называемая «растительная» вакцина, над которой трудятся ученые биофака МГУ.
В качестве адъюванта – вещества, которое способствует доставке и правильной экспрессии некоторых антигенов при вакцинации – в ней используется вирус табачной мозаики. Табак заражают вирусом, затем выделяют его из растений, подвергают термической обработке, и он из палочкового становится сферическим. К этой сферической частице добавляют фрагменты белка возбудителя COVID-19, которые за счет свойств растительного вируса отлично к ней прикрепляются, так что не нужно использовать для этого никакие дополнительные химические агенты.
Профессор Алексей Аграновский, руководитель сектора кафедры вирусологии биофака МГУ, заверил «Милосердие.ru», что на стадии дизайна вакцины клеточные эмбриональные линии, равно как и клетки животных, не используются. В дальнейшем, на стадии тестирования будут эксперименты на лабораторных животных, но в целом можно говорить, что эта вакцина станет этически приемлемой.
К слову, по аналогичной технологии в МГУ уже разрабатывали вакцину от краснухи, и в тестах на животных она показала себя безопасной. Есть и ряд других вакцин-кандидатов, над которыми идет работа.
«Эти исследования имеют фундаментальное значение для теоретической науки, потому что чем больше мы знаем, тем больше мы вооружены. Мало ли какие в будущем будут эпидемии – надо иметь возможность использовать разные платформы», – говорит ученый.
«Иметь еще одну вакцину, даже когда уже есть несколько вариантов, это хорошо, – объясняет Алексей Аграновский. – И не только потому, что у людей должен быть выбор. Например, «Спутником-V» можно провакцинироваться один раз, а если возникнет потребность в ревакцинации, есть риск, что она будет неэффективной».
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.