книга любожид о чем
Отзывы на книгу « Любожид »
Начну с признаний. Во-первых, в истории СССР я разбираюсь не особо и тема антисемитизма конца 80-х в СССР как-то не отложилась в моей голове. Во-вторых, если бы не обязательства Флешмоба, то сама бы я эту книгу точно читать не стала. Обо всем по порядку.
Ни для кого не секрет, что большинство произведений искусства, посвященным этому пласту истории нашей страны, будь то кино, литература и т.д., можно условно подразделить на две большие группы: те, что идеализируют и явно приукрашивают действительность (любимые многими советские фильмы) и те, которые направлены исключительно на оголение всех пороков. «Любожид» относится как раз к последним. Если бы потребовалось составить мнение о жизни в СССР, основываясь исключительно на этой книге, то возникло бы ощущение, что люди были сплошь обозленными, в большей своей массе недалекими, без моральных принципов, а жизнь была, в общем и целом, хуже некуда. А на самом дне этой дерьмовой жизни (простите за мой французский) находились евреи, которым жилось еще хреновее. В общем, произведение получилось весьма однобоким и безрадостным, даже стало обидно, ведь со столькими светлыми воспоминаниями делились мои родные и близкие, столько всего доброго и правильного осталось в том времени, что очень не мешало бы вернуть (например, образовательную систему, уровень медицины).
Среди моих знакомых есть евреи, молодость которых пришлась на этот период и все они занимали уже тогда солидные должности и имели значимый социальный статус. Прочитав «Любожида» я решила провести среди них опрос. Оказалось, что никто из них ни разу в жизни не столкнулся с тем ужасающим отношением к евреям, описанным в книге…
Но самым неприятным сюрпризом стало даже не это. Буквально с первых страниц автор решил обрушить на читателя (и за что он нас так?!) просто ушат неслыханной пошлости, которую постоянно высмеивают и которую обычно можно сразу почуять по одному лишь названию книги. Я просто приведу фрагмент «А жаркая улитка ее междуножья продолжала медленно, властно и с ужасающей силой тянуть в себя его ключ жизни…»….Тушите свет, называется. Думается, Тополь подрабатывает написанием сценариев для порнофильмов Если серьезно, после таких фрагментов, мне ни раз хотелось с треском захлопнуть свою старушку-электронную книгу и послать Тополя далеко и на долго.
В общем, книгу категорически не советую.
Установите приложение, чтобы читать эту книгу
» d=»M24.769 20.3a4.949 4.949 0 012.356-4.151 5.066 5.066 0 00-3.99-2.158c-1.68-.176-3.308 1.005-4.164 1.005-.872 0-2.19-.988-3.608-.958a5.315 5.315 0 00-4.473 2.728c-1.934 3.348-.491 8.269 1.361 10.976.927 1.325 2.01 2.805 3.428 2.753 1.387-.058 1.905-.885 3.58-.885 1.658 0 2.144.885 3.59.852 1.489-.025 2.426-1.332 3.32-2.67a10.962 10.962 0 001.52-3.092 4.782 4.782 0 01-2.92-4.4zM22.037 12.21a4.872 4.872 0 001.115-3.49 4.957 4.957 0 00-3.208 1.66A4.636 4.636 0 0018.8 13.74a4.1 4.1 0 003.237-1.53z»>
Рубинчик осторожно поднял край одеяла и лег, сразу оказавшись в коконе из Нелиного тепла, запахов ее груди, волос, плеч.
Вот и сейчас Рубинчик с готовностью продел руку жене под голову и властным, мужским жестом привлек ее к себе, а второй рукой уже заголял под одеялом ее ночную сорочку.
Но в этот миг дальний, со стороны Москвы, перестук вагонных колес накатил на Одинцово, и очередной экспресс, тараня ночь и пролетая мимо их дома на Запад, вдруг огласил всю округу мощным тепловозным гудком. Рубинчик ослаб, расслабился. Неля замерла и изумленно открыла второй глаз.
– Извини… – сказал Рубинчик.
Она закрыла глаза, вздохнула и повернулась к нему спиной.
Он лежал и слушал стук поезда, уходящего на Запад.
Со дня Октябрьской революции в нашей стране евреи во всех отношениях находятся в равном положении со всеми другими народами СССР. У нас не существует еврейского вопроса, а те, кто выдумывают его, поют с чужого голоса.
Никита Хрущев, 1964
…еврейство остается всегда национально, в смысле своего проникновения в толщу жизни других народов, ее нервы и мозг, оставаясь при этом самим собой, как международно-сверхнародно-национальное единое в своей неразложимости. Это не устраняется даже смешением крови через смешанные браки, которые создают лишь для этого влияния новые возможности, более интимные.
Протоиерей Сергий Булгаков
В то же утро далеко от Москвы, на юге России, по грунтовой проселочной дороге, среди весенних цветущих яблоневых садов мчался, превышая все ограничения скорости, старенький милицейский «газик» с выцветшим брезентовым верхом. В машине за рулем был красивый, крупный, синеглазый, усатый, с орлиным носом и пепельным чубом тридцатидвухлетний Василий Степняк, следователь Краснодарского областного уголовного розыска. Рядом с ним сидел худой мужчина в темном шевиотовом пиджаке, с птичьим профилем и коротко стриженной сединой, а на заднем сиденье еще двое – рыжемордый лысый толстяк и рябой заморыш с желчными глазками. Ухабистая дорога, размытая стаявшими недавно снегами, то и дело встряхивала машину, но ни один из ее пассажиров не держался за свисавшие с потолка брезентовые петли-поручни. Их руки были в стальных наручниках.
Хотя закон запрещал перевозить арестованных вот таким открытым, а не в спецмашине, способом и хотя чуть не каждый ухаб подкидывал их так, что они ударялись головами о брезент крыши, Степняк не сбавлял скорости. Крепко зажав в зубах бумажный мундштук «Беломора», он двумя руками держал баранку и гнал машину на юг, в Краснодар, зная, что должен сдать их в КПЗ до 8.00, до начала рабочего дня в областном комитете партии.
Потому что все трое арестованных им убийц были не просто коммунисты, члены «великой партии», но и районная номенклатура – председатель колхоза «Заветы Ленина» Афонин, главный бухгалтер колхоза Щадов и парторг колхоза (он же председатель сельсовета) Курзин. А арестовывать номенклатуру без согласия областного комитета партии не разрешалось. Степняк это хорошо знал, он уже шесть лет работал в угрозыске.
Но тут был особый и – скажем прямо – выдающийся случай. Два дня назад, во время субботнего дежурства Степняка, в угро вошла пожилая женщина в запыленном платке, грязных сапогах, рваном ватнике и с суковатой палкой в руке. Дежурный сержант уже открыл рот, чтобы выгнать эту, как он подумал, пьянчужку или вокзальную шлюху, но одного взгляда на лицо этой женщины было достаточно, чтобы даже сержант милиции заткнулся и вопросительно повернул голову к Степняку.
Губы у этой женщины запеклись, щеки и лоб были в царапинах и со следами засохшей крови, а в глазах стояла такая боль, что Степняк встал ей навстречу, подвинул стул и налил ей из графина воду в стакан. Женщина с трудом опустилась на стул. И минуту сидела с закрытыми глазами. Потом открыла их, грязной, узловатой, крестьянской рукой взяла стакан и выпила его медленно, до дна.
– Я шла до вас двое суток… лесами… – сказала она. – Они убили моего сына…
Через сорок минут, выслушав женщину, Степняк спросил у нее:
– Вы можете уехать из области дней на пять?
– Как же ш я уйду? – горько усмехнулась она. – Я ж колхозница, без паспорта. Вы шо, не знаете?
Как у многих жителей соседних с Украиной областей, у нее был южно-российско-украинский говор, она говорила «шо» вместо «что» и заглушала звонкие согласные.
– А тут, в городе, остаться у каких-нибудь знакомых можете? – спросил Степняк.
– У сына тут невеста была. Может, к ней?
Отправив женщину к этой «невесте» и взяв на всякий случай ее адрес, Степняк с нетерпением дождался конца своего дежурства и оставил своему сменщику следующий, для начальства, рапорт:
НАЧАЛЬНИКУ КРАСНОДАРСКОГО ОБЛАСТНОГО УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА
майору КРИВОНОСУ И.П.
Согласно поступившему в 18.45 сообщению в Качаловском районе произошло преднамеренное убийство, в связи с чем срочно выезжаю туда для проверки. Прошу считать меня в командировке сроком на три дня с субботы, 21 марта с.г.
Следователь В. СТЕПНЯК
Майор Кривонос еще вчера, в пятницу, на единственной в угрозыске машине «ГАЗ-24» уехал за триста верст в Полтаву, на серебряную свадьбу своей сестры, и вряд ли приедет раньше вторника, но рапорт пусть лежит, для порядка.
Сдав дежурство, Степняк последним автобусом доехал домой, поужинал тем, что загодя аккуратно накрыла ему на столе жена, но в спальню не прошел, а написал записку:
Фаина, я поехал в Качаловку на расследование убийства. Буду через два-три дня. Васыль.
Хотя Степняк был чистокровным русским, его жене нравилось называть его не на русский манер – «Василий», – а именно «Васыль» – по-украински, тверже. Эта твердость как бы подчеркивала признание его надежности, силы, и Степняк легко и даже с внутренним удовольствием тоже стал звать себя «Васылем» – сначала в шутку и только в разговорах с женой, а потом и со всеми.
Любожид
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Это – не просто международный бестселлер. Бестселлер скандальный – и эффектный. Не просто современная версия авантюрно-эротического романа в его вполне классической форме. Это – «Любожид». Книга, читать которую отчаянно интересно. Книга – в чем-то мучительно-грустная, в чем-то – увлекательно-забавная и от начала до конца бесконечно искренняя.
С этой книгой читают
Отзывы 2
Книга написана красивым, хорошим и легким языком. Как такового, главного героя нет, это много повестей о разных людях с различными судьбами из всевозможных слоев населения. В каждой истории свой главный герой, но в конце книги автор сводит всех героев в одной точке пространства и времени, так сказать, на едином трамплине перед прыжком в новую, для каждого из них, жизнь.
Книга написана красивым, хорошим и легким языком. Как такового, главного героя нет, это много повестей о разных людях с различными судьбами из всевозможных слоев населения. В каждой истории свой главный герой, но в конце книги автор сводит всех героев в одной точке пространства и времени, так сказать, на едином трамплине перед прыжком в новую, для каждого из них, жизнь.
Книга мне показалась отвратительной. Образ еврея, который мечтает «свалить» из страны, давшей ему все, невозможен для моего адекватного восприятия. Бесконечные постельные сцены, подчеркивающие исключительную сексуальность героя, вызывают сомнения. И название книги мерзкое.
Оценку поставил бы «-1»
Книга мне показалась отвратительной. Образ еврея, который мечтает «свалить» из страны, давшей ему все, невозможен для моего адекватного восприятия. Бесконечные постельные сцены, подчеркивающие исключительную сексуальность героя, вызывают сомнения. И название книги мерзкое.
Оценку поставил бы «-1»
Оставьте отзыв
Напишите отзыв и получите 25 бонусных рублей на ваш счёт ЛитРес
Книга любожид о чем
И ныне у меня столько же силы, сколько было тогда, чтобы воевать и выходить и входить…
Еврейство, как таковое, есть сила, которая требует себе подчинения и фактически его добивается в самых разнообразных положениях, и слабейшие среди других народов этому не в силах противодействовать.
Заметьте, я вовсе не хочу сказать, что быть евреем – такая уж удача. В конце концов, у евреев тоже есть проблемы…
Была темная осенняя ночь 1978 года от Рождества Христова и канун 61-й годовщины рождения коммунистического колосса по имени СССР. Поезд-экспресс «Москва – Вена – Париж» шел к западной границе Советской империи. Пять часов назад он покинул Москву, столицу метрополии, и на следующий день прибывал в пограничный город Брест. Там пассажиры-иностранцы предъявляли паспорта таможенникам и после беглой проверки багажа могли, не покидая своих мест, ехать дальше – по вассальным подсоветским Польше и Чехословакии в еще свободную от коммунистов Австрию. Кроме иностранцев, такой же привилегией свободного проезда через границу обладали советские дипломаты, а также армейские офицеры и генералы, которые возвращались из отпуска в кремлевские дивизии, расквартированные в Венгрии, Германии, Чехословакии и в других европейских странах. Их румяные лица, хозяйский апломб и норковые шубы их жен лучше всего свидетельствовали о том, что за 60 лет коммунисты осуществили тысячелетнюю мечту всех российских князей и императоров – Москва стала не только Третьим Римом, но и превзошла в своем могуществе все имперские столицы, известные человечеству: в ее подчинении было больше ста народов Европы, Азии, Африки и даже Южной Америки. А ее дипломаты и офицеры колесили по всему миру и диктовали ему кремлевские условия выживания. При виде их особых заграничных паспортов даже суровые советские таможенники вытягивались по стойке «смирно» и брали под козырек: «Доброго пути, товарищ!»
Но остальных пассажиров этого ночного экспресса ждала иная, отличная от офицеров и дипломатов участь. Хотя они тоже ехали на Запад, они обязаны были покинуть вагоны, выгрузить из них своих детей, все свои чемоданы и прочую кладь и стать в очередь на таможенный досмотр – изнурительно-придирчивую проверку документов и багажа.
Эта очередь располагалась на привокзальной площади и была гигантской, как цыганский табор.
Однако поезд «Москва – Вена – Париж» не ждал, конечно, своих изначальных, московских пассажиров. Освободившиеся от них вагоны заполнялись теми, кто занял эту очередь несколько дней назад и уже прошел таможенный досмотр. И состав двигался дальше. Очередные 200 или 300 мужчин, женщин и детей переставали быть гражданами великого Советского Союза. За их спинами оставалась толпа завистников в брестской очереди и еще 270 миллионов людей, не имеющих права даже купить билеты на поезда и самолеты, уходящие за границы державы.
Но кто же были те люди, которые покидали империю – с детьми, родителями и несколькими чемоданами ручной клади? Почему те же таможенники, которые были так вежливы с дипломатами и генералами, издевались над этими людьми, оскорбляли их и отбирали у них драгоценности, деньги, картины, музыкальные инструменты, детское питание, лекарства и даже семейные фотографии? И почему, зная, что их ждут эти издевательства, эти люди все равно спешили сюда со всей страны, бросая свои квартиры, работу, мебель и посуду? И почему, когда поезд перевозил их – ограбленных и нищих – через границу, они плакали и танцевали от радости?
Эти люди носили имя маленького кочевого народа, они называли себя «евреи». Впрочем, помимо этого имени у них были и другие – те, которые им придумали другие народы: в России их звали жиды, в Америке – kikes, в Испании – marrams, в Японии – yudaya…
Наукой установлено и является научной истиной исчезновение древнееврейского народа, его полное растворение среди других пародов… Процесс этнического разделения древнееврейского народа закончился полным исчезновением этого народа, растворившегося в массе народов Ближнего Востока, Передней Азии, Африки и Европы.
Метафизическая, духовно-плотская полярность напоила мир половым томлением, жаждой соединения… Половая полярность есть основной закон жизни и, может быть, основа мира. Это лучше понимали древние, а мы отвратительно бессильны и вырождаемся все больше и больше.
Лев Рубинчик был энергичным евреем с провинциальным детдомовским образованием и столичным честолюбием. К сорока годам он имел жену, государственную квартиру, двух детей и репутацию бойкого газетчика, которого под псевдонимом «Лев Рубин» печатали даже крупные московские журналы. Рискованная борьба евреев за эмиграцию обошла его стороной, это был процесс, который зачинали несколько сотен отчаянных сионистов, а Рубинчик не принадлежал к их числу. Да он и не считал себя евреем в полном смысле этого слова – он был атеистом, не знал еврейского языка, укоротил свою фамилию до ее русского звучания и пил водку не хуже любого сибиряка. И вообще он был, как он сам говорил, «допущен к корыту». Это означало, что власти позволили ему – еврею по рождению – получить высшее образование, работу в столичной газете, квартиру из двух комнат (и кухни) и возможность когда-нибудь продвинуться до уровня заместителя главного редактора. Выше – на должность главных редакторов, директоров или управляющих – евреи в СССР, как правило, не поднимались.
Строй, основанный на доктрине немецкого еврея Маркса и при помощи русских евреев Троцкого, Зиновьева, Свердлова и других, унаследовал от царской империи государственный антисемитизм и негласную процентную норму допуска евреев к руководящим постам. При этом антисемитизм рос год от года, а процентная норма снижалась, но…
Не служебная карьера заполняла мечты Рубинчика. Книга! Серьезная, мощная, как он себе говорил, Книга, которая станет вровень с фронтовой журналистикой Хемингуэя, Стейнбека и Гроссмана, – вот что виделось Рубинчику в его честолюбивых снах. Он был уверен, что именно сейчас, к сорока годам, ему по плечу нечто большее, чем газетные статьи и очерки. Но пройдет еще немало времени, пока он найдет тему для этой книги. Будут уезжать через Брест и Чоп десятки знакомых и тысячи незнакомых ему евреев, будут улетать из Шереметьевского аэропорта дальние и близкие приятели, но Рубинчик будет избегать не только их проводов, а даже разговоров об эмиграции.
Так мусульмане избегают входить в православную церковь, и так религиозные евреи не просто избегают свинины, но и разговоров о ней.
Впрочем, в этом отстранении был и другой, более практичный смысл. Ведь каждый, кто общался с уезжающими «отщепенцами» и «предателями Родины», немедленно попадал в категорию «сомнительных», «ненадежных» и «политически неустойчивых». А это означало конец карьеры. Не арест, нет, но постоянную подозрительность начальства, лишение допусков и льгот, а попросту говоря – изгнание от корыта. Из корыта сытой жизни коммунисты позволяли хлебать только абсолютно верноподданным.
Но однажды, ранней весной 1978 года, в жизни Рубинчика случилось событие, надломившее будничное течение его судьбы.
В тот вечер вместе с пьяной компанией приятелей-журналистов, отмечавшей день рождения всеобщего редакционного любимца фотокорреспондента Красильникова, Рубинчик колесил по ночной Москве в поисках водки. По русской традиции хорошей мужской компании всегда не хватает именно одной, последней, бутылки, а в пуритански-регламентированной столице СССР даже так называемые ночные бары закрывались в полночь. Единственным местом продажи спиртного после полуночи был бар в международном аэропорту Шереметьево.
Эдуард Тополь: Любожид
Здесь есть возможность читать онлайн «Эдуард Тополь: Любожид» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: М., год выпуска: 2005, ISBN: 5-I7-032155-4, 5-9713-0058-Х, издательство: Издательство ACT, категория: Современная проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Любожид: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Любожид»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Эдуард Тополь: другие книги автора
Кто написал Любожид? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
Любожид — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Любожид», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
И ныне у меня столько же силы, сколько было тогда, чтобы воевать и выходить и входить…
Еврейство, как таковое, есть сила, которая требует себе подчинения и фактически его добивается в самых разнообразных положениях, и слабейшие среди других народов этому не в силах противодействовать.
Протоиерей Сергий Булгаков
Заметьте, я вовсе не хочу сказать, что быть евреем – такая уж удача. В конце концов, у евреев тоже есть проблемы…
Была темная осенняя ночь 1978 года от Рождества Христова и канун 61-й годовщины рождения коммунистического колосса по имени СССР. Поезд-экспресс «Москва – Вена – Париж» шел к западной границе Советской империи. Пять часов назад он покинул Москву, столицу метрополии, и на следующий день прибывал в пограничный город Брест. Там пассажиры-иностранцы предъявляли паспорта таможенникам и после беглой проверки багажа могли, не покидая своих мест, ехать дальше – по вассальным подсоветским Польше и Чехословакии в еще свободную от коммунистов Австрию. Кроме иностранцев, такой же привилегией свободного проезда через границу обладали советские дипломаты, а также армейские офицеры и генералы, которые возвращались из отпуска в кремлевские дивизии, расквартированные в Венгрии, Германии, Чехословакии и в других европейских странах. Их румяные лица, хозяйский апломб и норковые шубы их жен лучше всего свидетельствовали о том, что за 60 лет коммунисты осуществили тысячелетнюю мечту всех российских князей и императоров – Москва стала не только Третьим Римом, но и превзошла в своем могуществе все имперские столицы, известные человечеству: в ее подчинении было больше ста народов Европы, Азии, Африки и даже Южной Америки. А ее дипломаты и офицеры колесили по всему миру и диктовали ему кремлевские условия выживания. При виде их особых заграничных паспортов даже суровые советские таможенники вытягивались по стойке «смирно» и брали под козырек: «Доброго пути, товарищ!»
Но остальных пассажиров этого ночного экспресса ждала иная, отличная от офицеров и дипломатов участь. Хотя они тоже ехали на Запад, они обязаны были покинуть вагоны, выгрузить из них своих детей, все свои чемоданы и прочую кладь и стать в очередь на таможенный досмотр – изнурительно-придирчивую проверку документов и багажа.
Эта очередь располагалась на привокзальной площади и была гигантской, как цыганский табор.
Однако поезд «Москва – Вена – Париж» не ждал, конечно, своих изначальных, московских пассажиров. Освободившиеся от них вагоны заполнялись теми, кто занял эту очередь несколько дней назад и уже прошел таможенный досмотр. И состав двигался дальше. Очередные 200 или 300 мужчин, женщин и детей переставали быть гражданами великого Советского Союза. За их спинами оставалась толпа завистников в брестской очереди и еще 270 миллионов людей, не имеющих права даже купить билеты на поезда и самолеты, уходящие за границы державы.
Но кто же были те люди, которые покидали империю – с детьми, родителями и несколькими чемоданами ручной клади? Почему те же таможенники, которые были так вежливы с дипломатами и генералами, издевались над этими людьми, оскорбляли их и отбирали у них драгоценности, деньги, картины, музыкальные инструменты, детское питание, лекарства и даже семейные фотографии? И почему, зная, что их ждут эти издевательства, эти люди все равно спешили сюда со всей страны, бросая свои квартиры, работу, мебель и посуду? И почему, когда поезд перевозил их – ограбленных и нищих – через границу, они плакали и танцевали от радости?
Эти люди носили имя маленького кочевого народа, они называли себя «евреи». Впрочем, помимо этого имени у них были и другие – те, которые им придумали другие народы: в России их звали жиды, в Америке – kikes, в Испании – marrams, в Японии – yudaya…
Наукой установлено и является научной истиной исчезновение древнееврейского народа, его полное растворение среди других пародов… Процесс этнического разделения древнееврейского народа закончился полным исчезновением этого народа, растворившегося в массе народов Ближнего Востока, Передней Азии, Африки и Европы.