книга над чем смеется петросян
Книга над чем смеется петросян
Предуведомление из книги
Второй том книги «Над чем смеется Петросян» — это продолжение сборника репертуара народного артиста России Е.В. Петросяна, относящегося к периоду выступлений артиста с 1999 года по 2009 год. Это спектакли и многочисленные концертные номера, а также избранные номера из спектаклей его знаменитого театра «Кривое зеркало».
Эта книга по своей задумке уникальна. Раскаты смеха, огромная радость, переполнявшие зрительный зал, надеемся, волной докатятся и до читателя. В книге около двух тысяч фотографий. При чём, это не просто снимки, зачастую, это стоп-кадры из прошедших концертов. Получился своеобразный фоторепортаж, который, поможет читателю яснее представить себе, как это всё было.
Примечательно, что и тексты печатаются в том варианте, в котором они звучали со сцены. Между первым вариантом номера, который приносит автор, и окончательным вариантом, который читает артист, как правило, существует большая разница.
Тексты из спектаклей представлены в полном объеме, поэтому читатель может познакомиться или вспомнить то, что исполняла Елена Степаненко — бессменная партнерша Евгения Петросяна во всех его программах.
Желаем читателям этой книги приятного времяпрепровождения и радости, которая, надеемся, придет в их дом вместе с ней, так же как это было при визуальном общении. Но преимущество книги в том, что на многие годы она остается с теми, кто не равнодушен к этому жанру.
Если у вас есть первый том, рекомендуем купить и второй. А если есть второй, то найдите первый. И тогда на полке сложится антология эстрадной драматургии разных эпох нашей с вами жизни.
Книга над чем смеется петросян
(Из аннотации)
Эта веселая книга является собранием репертуара ( с 1961 по 1999 год ) выдающегося артиста российской эстрады Евгения Вагановича Петросяна.
В сборник включены практически все виды эстрадной драматургии, рассказы о жанре и его людях, сделан любопытный комментарий. Уникальность издания заключается в том, что все эти произведения, вызывавшие горячий отклик в зрительном зале, являются ярким примером того, что казалось смешным нашему обществу на протяжении почти четырех десятилетий. Получилась своеобразная и неповторимая антология отечественного юмора, где представлены произведения писателей-юмористов, многие из которых считаются уже классиками эстрадной юмористики.
Составили сборник и прокомментировали сотрудники театра Е.Петросяна: Ю.Диктович, М.Новикова, М.Стельмах, Н.Аросева.
Читатель получает возможность окунуться в мир юмориста. В комментариях и рассказах об эстраде чувствуется искреннее уважение и любовь составителей к народному артисту России, популярнейшему артисту, любимцу публики, Евгению Вагановичу Петросяну.
Издательство «Вече». Москва 2000. АО «Московские учебники».
Над чем смеётся Петросян. Том второй
(Из аннотации)
Второй том книги «Над чем смеется Петросян» — это продолжение сборника репертуара народного артиста России Е.В. Петросяна, относящегося к периоду выступлений артиста с 1999 года по 2009 год. Это спектакли и многочисленные концертные номера, а также избранные номера из спектаклей его знаменитого театра «Кривое зеркало».
Издательство ОАО «Московские учебники». 2010.
Хочу в артисты
(Из аннотации)
Эта книга — своеобразная форма мемуаров. Автор живо, с юмором повествует о своем творческом пути, рассказывает о том, как из скромного студента эстрадной студии он вырос в популярного, пользующегося всенародной любовью артиста, пройдя путь от конферансье до создателя собственного театра, в котором играют эстрадные спектакли.
Петросян приглашает читателя заглянуть в свою творческую лабораторию, знакомит с некоторыми секретами и «тайнами» мастерства. Коллеги найдут здесь совет доброго друга, который поможет им понять природу смеха.
М: Издательство «Искусство», 1994.
От смешного до великого
(Из аннотации)
«У кого две пары штанов — продай одну и купи эту книгу!» Г.Лихтенберг
Это издание предоставляет читателям счастливую возможность окунуться в творческий мир мудрого и доброго человека, поразмышлять вместе с ним и задуматься над вечными истинами.
Первое издание книги 1995 года называлось «От смешного до великого». Е.Петросян считает название неправильным, так как первична в этой книге философская глубина, а вовсе не многочисленные остроумнейшие афоризмы, рассыпанные по всем страницам.
Многих любителей афоризмов совершенно поразил уникальный сбор великих изречений. Более того, в этой книге мы чувствуем, как последующий афоризм продолжает мысль предыдущего. Афоризмы спорят друг с другом, уточняют друг друга и дополняют. А составитель этого сборника своими комментариями помогает разобраться нам в этом споре. Поэтому настоятельно советуем читать книгу «От смешного до великого» последовательно, как цельное произведение.Афоризмы изречения.
М: Издательский дом «ТЕРРА», 1995.
Доктор Смех или Записные Хиханьки Хаханьки-2
Это большая книга о сегодняшнем остроумии нашего народа.
Издательство «АСТ МОСКВА». 2007.
Записные Хиханьки Хаханьки
(Из аннотации)
В книгу популярного и любимого всеми артиста Евгения Петросяна «Записные хиханьки-хаханьки» вошли курьезы, афоризмы, анекдоты, записки актера, зарисовки с натуры, собранные им за многие годы.
Чувство юмора интуиция всегда позволяли знаменитому юмористу выделять и отбирать для своей работы наиболее яркие ситуации в жизни, цитаты из книг, фольклорные фразы, замечать психологические особенности людей и делать остроумные выводы.
М: Издательство «АСТ» 2001.
Петросмешки или анекдоты от Евгения Петросяна
(Из аннотации)
Это очень веселая книга. Она является не повтором, а продолжением книги «Евгений Петросян в стране анекдотов». Любимый народом артист, народный артист России Евгений Петросян вновь выступает не только на сцене и на экранах наших телевизоров, но и на страницах очередной своей книги. Интуиция артиста, его вкус к смешному, удивительная работоспособность, высочайший профессионализм позволили собрать из народного творчества наиболее яркие анекдоты, как бытовые, так и исторические.
Издательство от всей души желает читателю в минуты отдыха получить удовольствие от общения с этим собранием «Петросмешек».
М: Издательство «Торговый дом ГРАНД», 1999.
Евгений Петросян в стране анекдотов
(Из аннотации)
Этот сборник составлен Е.В.Петросяном. Собрав яркие образы мудрости народной, он порадовал нас уже не только со сцены, но и как читателей. Здесь же вы встретите комментарии артиста, в которых он пытается осмыслить структуру анекдота, ситуацию его возникновения и восприятия.
Приглашаем вас вновь в путешествие по стране анекдотов,»удаляющих из сердца горе и печаль, утешение для страждущих, бальзам для людей с разбитым сердцем», по стране веселой и здравой мудрости, новую грань которой открыл нам Евгений Ваганович Петросян.
М: Издательство «Торговый дом ГРАНД», 1996.
Евгений Петросян в течение уже шестидесяти лет является собирателем народного юмористического фольклора, его хранителем, селекционером, издателем и, самое главное, его патриотом. Иногда завсегдатаи юмористического Интернета ставили и ставят в упрек Евгению Петросяну, дескать, почему он использует народный юмор на эстраде? Упрек несправедливый по нескольким принципиальным причинам:
а) Петросян никогда не скрывает, что это — народный фольклор, наоборот, хвалит его и делает ему всяческие комплименты;
б) Петросян никогда не претендовал на авторство даже своих анекдотов, а как исполнитель, он имеет право читать со сцены, что считает необходимым (т.е., что угодно). Рассказы А.Чехова, М.Зощенко читают со сцены сотни артистов, и никому не придет в голову поставить им в упрек повтор исполнения. То же самое и с анекдотами: если Петросян рассказал на сцене какой-то анекдот, то это нормальное явление;
в) Петросян за свою жизнь исполнил рекордное количество оригинальных произведений, многие шутки из которых ушли в фольклор, стали его неотъемлемой частью. Сотни анекдотов, десятки словечек и петросяновских выражений вошли в наш лексикон и, кстати, нередко приписываются другим авторам.
Поэтому, для того, чтобы разговаривать с Мастером, похлопывая его по плечу, нужно быть очень компетентным в юмористике человеком и, самое главное, не озлобленным.
Что Мастер думает о фольклоре, он написал в своих многочисленных книгах: «Петросян в стране анекдотов», «Петросмешки», даже в теоретической книге «Хочу в артисты» и в своем исследовании об остроумии в мировой литературе — в книге «От смешного до великого».
Для того, чтобы все желающие сориентировались в этих вопросах, мы помещаем на сайте вступительные статьи к книгам Е. Петросяна «Записные хиханьки-хаханьки», «Доктор смех или записные хиханьки-хаханьки-2» и «Петросмешки или анекдоты от Евгения Петросяна».
Любители смешного, почитайте мысли Мастера.
5 оккультных книг из библиотеки Петросяна и Степаненко
Альфред Леман, «Иллюстрированная история суеверий и волшебства»
«Извините за нескромный вопрос: а вы в чудеса верите? В колдунов, ясновидящих, в денежные компенсации?», — вопрошал Петросян зрителей в монологе «Анормальные явления». Сам юморист в компенсации определенно верит, равно как и в сверхъественное — по крайней мере, так утверждает его коллега по «Кривому зеркалу» Николай Бандурин. По его словам, Петросян перед выступлениями закладывал за уши заговоренные металлические пластины — так юморист защищался от исходящего от публики негатива.
Цитата: «Наука обязана не допускать новых гипотез, не обсудивши сначала старательно всех возможностей; напротив, суеверие во всякое время имеет на все готовое объяснение».
Зачем ему при таком раскладе книга датского психолога Альфреда Лемана — тайна похлеще произошедшего на перевале Дятлова. Это серьезный научный труд, где четко сказано, что вера в магию, телепатию, духов и прочие суеверия основана на «неправильном толковании дурно сделанных наблюдений». Леман проезжается по всем — алхимикам, астрологам, экстрасенсам и даже по любимым Евгением Ваганычем ясновидящим и колдунам. В 1990-х Петросян консультировался у целительницы Джуны — она рекомендовала ему не разводиться во избежание энергетических потерь. Леман бы счел этот совет антинаучным и предрек юмористу исключительно финансовые потери.
Вердикт: стоит отдать жене
Альфред Молль, «Гипнотизм. Его теоретические основы и практическое применение»
Цитата: «Вот, стало быть, случай, в котором человек впал в гипнотический сон от того, что я возбудил в его умe образ сна. Этот способ гипнотизации выработан в Нанси и известен под именем Нансийского способа. Сам господин X. совершенно лишен воли. Я не только могу простым запрещением отнять у него возможность движений, но держу в своей власти и его чувственное восприятие. С моих слов он верит, что слышит пение канарейки, слышит музыку; он принимает платок за собаку и мою комнату за зоологический сад»
Молль стал одним из первых, кто стал использовать гипноз в психиатрии, чем вызвал серьезные дискуссии в ученых кругах. Его отчаянно критиковали, однако это не помешало «Гипнотизму» стать очень успешной среди обычных людей. Споры психиатров их не волновали, в отличии от перспективы заставить своего соседа выть на луну.
Вердикт: пригодится для сеансов массового гипноза
Аллан Кардек, «Евангелие в разъяснении спиритизма»
Нельзя сказать наверняка, верит ли Петросян в переселение душ и спиритизм. Тем не менее, в одном из интервью он поведал об очень любопытной встрече с кришнаитом, который якобы сказал, что в прошлой жизни Евгений Ваганыч был одним из самых просвещенных людей Европы и знал тридцать языков. Возможно, именно это побудило Петросяна прочитать Аллана Кардека (философа в этой жизни и галльского друида в прошлой).
Цитата: «Моисей открыл этот путь; Иисус продолжил дело; спиритизм его завершит».
Книгу он, правда, выбрал довольно странную — как следует из названия, Кардек трактует в ней Библию с позиций спиритизма. Христианство довольно четко формулирует, что ждет людей в загробной жизни, однако Кардека это нисколько не смущает. Он записывает в спиритуалисты не только Августина Блаженного, но и самого Иисуса Христа. Во Франции XIX века подобные измышления принесли Кардеку тысячи поклонников. В России XXI века он вполне мог бы попасть за них под статью 148 УК РФ.
Вердикт: срочно потерять, чтобы случайно не оскорбить чувства верующих
Ганс Фреймарк, «Оккультизм и сексуальность»
Еще один научный (но вконец устаревший) труд в «оккультной» библиотеке Петросяна и Степаненко. Название довольно красноречиво — Фреймарк пишет о том, что все религии, суеверия и духовные практики основаны на сексе. Через каждые несколько абзацев автор отмечает, что никаких оценок не дает, но все равно намекает, что все беды (как религиозные, так и сексуальные) — от воздержания.
Цитата: « Свободные от всяких предрассудков, мы можем подчинить себе эти [оккультные] силы, вытекающие из естественных основ нашей сексуальности, но не для того, чтобы колдовать и убивать, а чтобы украсить и обогатить жизнь наших ближних».
Он бесстрастно описывает оргии священников, фаллические культы язычников и ритуалы тамплиеров-гомосексуалов. Возбудить это все способно только академиков РАН — Фреймарк не вдается в подробности и пишет о сексе крайне сухо.
Вердикт: отдать (от греха подальше)
Николай Познанский, «Заговоры. Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул»
Пожалуй, самая странная книга из списка требований Степаненко. Она, безусловно, украсила бы библиотеку фольклориста, но у рядового читателя едва ли вызовет какой-либо интерес. Ни секса, ни гипноза, ни спиритизма — только тяжеловесные филологические теории (вдобавок книгу сейчас можно прочитать только в дореволюционной орфографии).
Цитата: Въ заговорахъ привыкли видѣть, напротивъ, проявленіе глупости человѣческой. Однако это не такъ. Постоянное стремленіе отыскать причину даннаго явленія, объяснить непонятное — вотъ что было главнымъ двигателемъ въ исторіи заговора.
Кажется, мы чего-то не знаем о Елене Степаненко.
Вердикт: подарить студенту-филологу
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Музыка
—Книгоман
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Сообщества
—Статистика
(Фрагменты из книги «Петросмешки» или Анекдоты от Евгения Петросяна) 1 часть
(Фрагменты из книги «Петросмешки» или Анекдоты от Евгения Петросяна) 1 часть
(Фрагменты из книги «Петросмешки» или Анекдоты от Евгения Петросяна)
В «Смехопанораме» я беседовал и с Юрием Борисовичем Боревым — культорологом, исследователем комического, фольклористом, автором трех десятков книг, изданных на 36 языках. Вот стенографированные фрагменты нашей беседы, они уместны в этой книге, потому что половина этого большого разговора касалась различных курьезов, правда, из довольно грустного времени нашей страны — из сталинской эпохи.
БОРЕВ: Прежде всего нужно сказать о том, что для политика попасть в анекдот — это прекрасно. Де Голль, например, каждое утро просматривал газеты, и если 2—3 дня на него не было карикатуры или шутки, он огорчался и говорил: «Я потерял популярность у народа». Это показатель культуры отношения к анекдоту: на него не обижаются, не сердятся, не гневаются.
ПЕТРОСЯН: Де Голль просто награждал эстрадных пародистов, которые его не только изображали, а издевались над ним. Я видел в Париже пробки на бутылках с носом Де Голля. И ему это нравилось! Вот что значит настоящая личность!
БОРЕВ: Я хотел бы рассказать пару анекдотов начала, века. Первый: один губернатор забыл поздравить с днем рождения Николая Второго. Спохватился через 2 недели и написал царю: «Вот уже вторую неделю мы пьем за ваше здоровье, ваше величество». Николай ответил телеграммой: «Пора бы и перестать».
ПЕТРОСЯН: Кстати, Николай Второй был остроумным человеком.
БОРЕВ: А вот еще одна история с ним: Николаевский образ и профиль всегда были на монетах. Как-то царь гулял инкогнито по Летнему саду и встретил еврея. Тот ему поклонился.
— Как вы меня узнали? — спросил Николай.
ПЕТРОСЯН: Рассказывают, что царь, желая послушать анекдоты, в том числе и еврейские (а было и такое направление), вызывал к себе, чуть ли не в опочивальню, остряков, чтобы получить заряд бодрости и веселья на весь день.
БОРЕВ: Я этого не знал. Третья история: чиновник из Балаклавы сообщил Николаю, что город просит дать суверенитет. На что царь ответил: «Закусывать надо».
ПЕТРОСЯН: Эта фраза очень много раз, в том числе и мной, применялась на эстраде. Помню, в 65-м году я вел концерт оркестра Утесова в ЦДК железнодорожников. В ложе сидел пьяный и все время мне мешал. Я закончил выступление и должен был объявить следующий номер, вдруг этот пьяный встал и спросил:
— У меня к вам один вопрос: где щас Хрущев?
Зал затаился: что будет? Что ответит конферансье?
Потрясающие овации! Через 10 минут я заглянул в ложу, пьяного уже не было. Куда его отвели — мне остается только предполагать. Шутка имела успех, но я не знал, что ее автор — Николай Второй.
БОРЕВ: Но вы тогда, видимо, сымпровизировали. Была подобная история у конферансье Алексеева.
ПЕТРОСЯН: Алексей Григорьевич был моим учителем.
БОРЕВ: Два пьяных начали хулиганить на концерте. Он им сказал:
— Пожалуйста, не мешайте!
— Я говорю: не мешайте. пиво с водкой.
Директор тюрьмы крикнул ему:
— Гусь свинье не товарищ.
На что Алексеев ответил:
— В таком случае я улетаю.
ПЕТРОСЯН: Слово «анекдот» в переводе с древнегреческого означает «неизданный». Но тем не менее анекдоты издавали в разные времена. Мы знаем самый древний сборник— «Филогелос», ему две с лишним тысячи лет, и там есть довольно смешные анекдоты, некоторые из них можно встретить в современных сборниках. А если мы возьмем сборники 200-летней давности (а такие есть у меня тут на полках), то обнаружим не только смешные анекдоты, но и всевозможные записи серьезных событий, умных фраз, по которым можно составить мнение о той эпохе.
БОРЕВ: Совершенно верно. Давайте сейчас перейдем к сталинской эпохе.
Берия докладывает Сталину: в Корее враг отброшен на 50 км, взято пять городов, колхозники Ставрополья собрали хороший урожай, поэт Леонид Леонидзе, автор поэм «Детство вождя» и «Отрочество вождя», приступил к написанию поэмы «Юность вождя». Сталин спрашивает:
— А как у поэта Леонидзе дела с квартирой?
— А как у поэта Леонидзе с наградами?
— Он только что получил орден Ленина.
— А как у поэта с премиями?
— Он — лауреат Сталинской премии всех степеней.
— Так чего же ему еще от меня надо?!
ПЕТРОСЯН: Подобная торговля творчеством в обмен на бытовые ценности имела место. Иван Семенович Козловский получил двухэтажную квартиру. А лестницу между этажами пришлось ему делать за свой счет. Он послал Сталину телеграмму: «С меня взяли деньги за лестницу. Что же это такое. » То есть он «качал права» Сталину, на что вождь ответил ему: «Уважаемый товарищ Козловский! Государство дало вам две квартиры, у вас получилось два этажа. Вы получаете большие деньги, вот и могли бы лестницу сделать за свой счет. И. Сталин». То есть он счел возможным подробно объяснить артисту его положение.
БОРЕВ: После удачного выступления Козловский просит Сталина:
— Товарищ Сталин, я никогда не был за границей. Очень хотел бы посмотреть.
— Ну что вы, мне родное село дороже любой
— Ну и поезжай в родное село.
Сталин спрашивает у Орловой:
— Скажите, вас не обижает муж?
— Если он будет вас обижать — мы его повесим.
Стоявший рядом Александров смеется шутке и возражает:
— Товарищ Сталин, за что?
Вождь мрачно отвечает:
Крупская в чем-то не согласилась со Сталиным. Он сказал: «Молчи, дура, а то назначим Ленину другую вдову, например Фотиеву или товарищ Коллонтай!»
Пришел к Сталину академик Капица и говорит:
— Арестован физик Ландау, а он мне нужен.
Сталин смотрит на Берию. Тот отвечает:
— Ландау арестован как англо-немецкий шпион.
Сталин разводит руками. Капица повторяет:
Сталин опять смотрит на Берию. Тот объясняет:
— Ландау признался, что он шпион. Суд признал Ландау виновным.
Сталин опять разводит руками: уж если и суд решил — ничего не поделаешь. Капица тем не менее настаивает. Сталин теряет терпение:
— Слушай, Берия, видишь, он человеку нужен!
ПЕТРОСЯН: Юрий Борисович, как-то получилось, что мы заговорили о мрачных фигурах нашей истории, а мне бы хотелось, чтобы в «Смехопанораме» мы вспоминали и о веселых артистах.
БОРЕВ: Аркадия Райкина пригласили на прием в честь 60-летия Сталина. Выступление Сталин слушал без улыбки, а один раз наклонился к Ворошилову и что-то сказал. Потом Райкина пригласили за стол и усадили между Ворошиловым и Сталиным. Он поинтересовался:
— Товарищ Ворошилов, во время моего выступления товарищ Сталин что-то сказал. Может быть,
это было какое-то замечание, и, если можно, перескажите мне его.
— Товарищ Сталин спросил: «Что значит «авоська»?»
ПЕТРОСЯН: А ведь слово «авоська» родилось в театре Райкина. И то, что Сталин не знал, что такое «авоська», вполне естественно. Я хочу заметить, что тогда артисты запросто могли позвонить Сталину. Это удивительно! Леонид Осипович Утесов мне рассказывал такой случай: во время войны Райкин позвонил Сталину и пригласил на премьеру своего нового спектакля, но, поскольку положение на фронте было не очень, Сталин ответил, что ему сейчас, к сожалению, некогда, и поэтому прийти он не сможет. Вот какая постановка вопроса. А ведь мы говорим о страшной личности, и все при ней остается, но тем не менее эта доступность, эта контактность имели место.
БОРЕВ: Сталин по-своему ценил художественную интеллигенцию, потому что понимал какую роль играют в жизни человека литература и искусство. Такое пристальное внимание обернулось тем, что за литературу убивали.
ПЕТРОСЯН: За «ненужную» литературу убивали. Страшно-то как! Но давайте все-таки опять вернемся от грозной фигуры Сталина к самому веселому человеку Аркадию Райкину.
БОРЕВ: Еще малоизвестного Аркадия Райкина пригласили участвовать в праздничном концерте. Его номер поставили в начале программы и назывался он «Выступление глупого докладчика». В этом образе бюрократа Райкин и вышел на сцену. Публика смирно сидела, но ни одного смешка в зале не возникло. И чем смешнее и глупее артист изображал докладчика, тем серьезнее становился зрительный зал. Его приняли за представителя райкома.
ПЕТРОСЯН: Приняли буквально! Кстати, это особенность иронии. Вот, скажем, я иронизирую: «Фильм веселый» — наблюдая за скучной картиной. А вы, сидя рядом со мной, смеетесь, понимая мою иронию. А если я вышел на улицу и сказал: «Фильм веселый», там, не зная о том, что фильм скучный, меня поймут буквально. Значит, для того чтобы понимать, что имел в виду иронизирующий человек.
БОРЕВ: Нужно знать контекст.
ПЕТРОСЯН: Да, нужно быть в курсе обсуждаемого вопроса. Поэтому ирония не всегда доходит и не всегда художник прав, обвиняя слушателя, что тот его не понял. Слушатель должен быть подготовлен к этому вопросу, а рассказчик должен всегда понимать: готов он или нет.
БОРЕВ: Вы знаете, я вспомнил историю про Утесова, может, она пригодится. Был такой председатель Комитета по делам искусств некто Млечин. Он запретил Утесову петь в концертах песню «С Одесского кичмана бежали два уркана», мотивируя тем, что это блатная песня. Утесов соблюдал этот запрет. Но однажды, когда знаменитые летчики Чкалов, Байдуков, Беляков вернулись из полета, в Кремле давался концерт в их честь. Туда был приглашен Утесов. Он спел несколько песен, после чего к краю сцены подошел человек и заказал песню «С Одесского кичмана». Он говорит: «Простите, я не могу».
ПЕТРОСЯН: Он сказал ему: «Это запрещено».
БОРЕВ: Человек сказал: «Вас просит товарищ Сталин». И он спел.
ПЕТРОСЯН: Бисировал три раза.
БОРЕВ: Да, трижды он это спел. Через несколько дней на улице Утесов встретил Млечина и сказал.
ПЕТРОСЯН: «Ослушался я вас, товарищ Млечин. »
БОРЕВ: «Я пел «С Одесского кичмана». »
ПЕТРОСЯН: «Меня попросил такой человек, которому я не мог отказать».
БОРЕВ: «Но я же вам запретил! Как вы смели нарушить мой приказ. »
ПЕТРОСЯН: «А я не мог ему отказать». «Кто вас просил?!» — закричал Млечин.
БОРЕВ: «Товарищ Сталин».— «Ох, какие шутки ужасные. »
ПЕТРОСЯН: Млечин побледнел и сказал: «Плохие шутки!» Мы оба слышали это от первоисточника.
БОРЕВ: Еще одно имя. Однажды Клавдию Ивановну Шульженко пригласили выступить в иностранном посольстве. Концерт прошел очень успешно. И одна западноевропейская посольская дама преподнесла ей колготки. Клавдия Ивановна сказала:
— Простите, но русской актрисе такие подарки не делают.
Она вынула из сумочки 100 рублей и подарила их и эти колготки горничной, которая подавала ей пальто.
ПЕТРОСЯН: У меня в жизни была аналогичная ситуация. В 91-м году ко мне приехала телебригада из Би-Би-Си. Они попросили снять половину моей программы. Я дал согласие, но ни о каких гонорарах с ними не договаривался, так как был воспитан советской системой и просто не умел этого делать.
И как вы думаете, какой гонорар они мне припасли. Бутылку. которую я им, естественно, оставил на память. Это же оскорбление,— думал я,— и не только по отношению ко мне — а к нашей стране — вот так они нас ценят. Но вернемся к Шульженко.
БОРЕВ: Вот такая история. После выступления Клавдии Ивановне люди из Украины, ценившие ее творчество, преподнесли ей перстень с большим драгоценным камнем. После нее на сцену должен был выйти Иосиф Кобзон. Шульженко сказала ему:
— Иосиф, готовься, сейчас евреи тебе мебель подарят.
ПЕТРОСЯН: Я дружил с Клавдией Ивановной. Мы, будучи на гастролях, бывало, гуляли с ней в хорошую погоду. Она много мне рассказывала о своей жизни. Вот, например, что означало для артиста выступать во время блокады в Ленинграде: каждое слово, каждый нюанс и комического и драматического свойства производили на зрителей глубокое впечатление. Эмоциональное восприятие зала вырастало до необыкновенной чувствительности, потому что слово смешное, слово лирическое или трагическое имело особый смысл.
Клавдия Ивановна была человеком добрым, открыто взирающим на мир, но, если что-то ей не нравилось, могла мгновенно обидеться. Когда я только начинал эстрадную жизнь и впервые встретился с ней в концерте, я объявил ее так: «Выступает Клавдия Ивановна Шульженко».
Она очень на меня рассердилась:
— Я 40 лет была Клавдией Шульженко! Почему это надо сейчас менять?!
— Да я не потому, что хотел что-то подчеркнуть,— говорю я ей,— я просто из уважения.
— Нет уж, извольте не выделяться!
Обижалась, обижалась. Однажды за ней приехали из концертного зала, чтобы увезти ее на выступление. Машина стоит внизу, сопровождающие сообщили, что они приехали и теперь уже стоят и ждут у машины. Она спускается с третьего этажа, и где-то в районе второго ей встретился дворник, который строго сказал:
— Клавдия Ивановна, что это за безобразие?
Ваши кошки буйствуют в подъезде, и мне каждый день приходится за ними убирать. Нельзя ли их как-то унять в конце концов?
— Ах, вы мне хамите?! — обиженно удивилась
Клавдия Ивановна.— Тогда я не еду на концерт.
БОРЕВ: Я преподавал эстетику в Университете марксизма в ЦДРИ, куда заставляли ходить на учебу и больших мастеров искусств. Я был еще довольно молод, но, тем не менее, вынужден был принимать экзамен, например, у Николая Павловича Охлопкова.
Представьте такую картину. Спрашиваю у него: что такое художественный образ? Он долго сосредоточивается, что-то «прокручивает» в уме, бормочет; так, так, так. и говорит:
— А. Да, правильно. знаю! Дальше.
Задаю второй вопрос. Ответ тот же:
ПЕТРОСЯН: То есть он вам разрешил принять у него экзамен.
БОРЕВ: Затем я спрашиваю Серафиму Германовну Бирман о художественном образе и о роли жизненного материала в построении образа. Она сказала:
— Мне трудно ответить, я просто расскажу историю, связанную с этим вопросом. Я попала на приемные экзамены Школы-студии МХАТа, которые вел Станиславский. Мне дали задание сыграть проститутку. А я, провинциальная девочка шестнадцати лет, ее плохо понимавшая, что это такое, взяла сигарету, закурила и поменяла место экзаменуемой — села рядом со Станиславским, прижалась к нему плечом, и постепенно стала поднимать юбку. Сначала до колен, потом выше, выше. Станиславский не выдержал и, не согласуя свое мнение с комиссией, замахал на меня руками: «Вы приняты, приняты, приняты!»
ПЕТРОСЯН: Лишь бы это не продолжалось. Любопытно поступал Михаил Чехов. Станиславский дал ему задание изобразить окурок. И, когда Чехов поплевал на пальцы и с шипением придавил ими свою макушку, Станиславский пришел в восторг. А вот Хмелева, не принимали во МХАТ. После экзамена он подошел к Станиславскому и настоятельно попросил:
— Примите меня, я способный.
Станиславский рассмеялся и сказал:
— Друзья, вот тут молодой человек говорит, что он способный. Может, мы ему поверим?
Поверили. Как это важно: поверить.
БОРЕВ: Да, очень важно.
ПЕТРОСЯН: Об актерском таланте любопытную историю мне рассказала Юлия Константиновна Борисова. Однажды за кулисами она выражала свое восхищение Анатолию Петровичу Кторову:
— Боже мой! Какой вы талантливый! Это же невозможно иметь столько таланта сразу! Ну, отдайте мне.
Он очень легко приложил руку к сердцу и, как бы выхватывая что-то изнутри, зажав ЭТО в кулак, протянул ей и сказал:
Она взяла ЭТО обеими руками и прижала к своей груди.
Анатолий Петрович вышел на сцену и. не смог играть. Он забежал за кулисы к Борисовой и закричал:
— Все не отдам. А вот часть возьмите обратно.
Она протянула ему крепко зажатый кулачок. Он схватил ЭТО и пошел спокойно играть.
ПЕТРОСЯН: Какие только истории не хранит человеческая память. Спасибо за то, что вы фиксируете это на бумаге, потому что память, к сожалению, подвержена склерозу, и через несколько поколений в устном виде такие рассказы могут не сохраниться. Мне очень не хочется заканчивать нашу передачу, наоборот, хочется, чтобы вы рассказывали и рассказывали. Время, к сожалению, ограничено, поэтому еще несколько историй, наиболее ярких.
БОРЕВ: Один поэт хвастался, что его переводили Боря Пастернак, Ося Мандельштам, Саша Межиров. Знакомые спросили:
— А Нюшка тебя не переводила?
— Почему Горький, когда поет, зажмуривает глаза?
— У Горького доброе сердце. Он не может видеть, как люди страдают от его пения.
Куприн вернулся из эмиграции на родину. Поставил чемодан на платформу и всплеснул руками: «Как же ты изменилась, моя Россия!» Наклонился за чемоданом — а его и след простыл. Он снова всплеснул руками: «Узнаю тебя, моя Россия!»
Эпиграмма Маршака на Чуковского:
Провожая на вокзал,
Меня Чуковский лобызал.
А проводивши на вокзал,
«Какая сволочь!» — он сказал.
Ах, какой рассеянный
Андрей Синявский объяснял: «Я литератор и политикой не интересуюсь. В советской власти и в коммунистах ничего не понимаю. Мне они не нравятся эстетически».
ПЕТРОСЯН: Хочу заметить, что, несмотря на жуткую мрачность тех времен, о которых мы с вами в основном ведем речь, люди умели общаться, в том числе и творческая интеллигенция. Ходили друг к другу в гости, на концерты, спектакли. Они находили время обогащать друг друга духовно.
ПЕТРОСЯН: А вот почему этого нет сейчас? Как вы можете это объяснить?
БОРЕВ: У меня есть такое суждение: помните, Гамлет как-то сказал: «Порвалась связь времен». Сегодня эту мысль можно продолжить: порвалась связь людей.
ПЕТРОСЯН: Совершенно верно. Я призываю всех изменить это положение: общаться и радоваться общению. По-моему, это Аристотель сказал: «Человек — существо общественное». Я как-то в одном интервью попытался выразить эту мысль современно: «Нельзя быть счастливым в отдельно взятой квартире».
БОРЕВ: Конечно. Радость приносит смех, а смех — коллективное действие. Невозможно смеяться в одиночку.
ПЕТРОСЯН: Представляете, я закрылся у себя в кабинете и начал над чем-то смеяться. Но мне же сразу захочется рассказать об этом людям, мгновенно захочется им все это отдать. Знаете, Юрий Борисович, когда в детстве я увидел человека, стоящего на сцене и заставляющего смеяться весь зал, для меня, послевоенного мальчишки, это было удивительным фактом, и я сразу же захотел стать артистом этого жанра. Что именно пробудило во мне такое желание? Прежде всего — делиться с людьми радостью. Поэтому для меня всю жизнь поиск смешного есть романтика моей профессии. Найти это смешное и отдать людям, увидеть их веселые и счастливые глаза.
БОРЕВ: Есть такая притча: в одной маленькой церквушке был очень популярный проповедник, на проповедях которого люди и смеялись и плакали. Однажды все заметили человека, который никак не реагировал на эти проповеди. И, когда его спросили: «Почему?», он ответил: «А я не из вашего прихода».
То есть смех и слезы требуют общности мышления, интересов.
ПЕТРОСЯН: Что такое юмор? Это метод мышления. А мышление комментирует сегодняшнюю жизнь. Значит, юмор — комментатор жизни. И если у нас одна норма жизни, то мы смеемся над отходом от этой нормы, в Америке — она совсем другая, и для того, чтобы там смеяться, нужно знать их норму жизни. То есть у них другая общность интересов.
БОРЕВ: На одном вечере юмористов в Ленинграде я рассказал такую историю.
Во время блокады Ленинграда пришел сдаваться в плен немецкий солдат. У него спросили:
— Почему ты это сделал?
— Я услышал по радио симфонию Шостаковича, которая была сотворена и исполнена в этом умирающем от голода и холода городе. И тогда я понял, что мы никогда не возьмем этот город. Поэтому я пришел сдаваться.
ПЕТРОСЯН: Совершенно удивительный случай!
БОРЕВ: Россия сегодня тоже в блокаде экономических неудач, коррупции, бездарных решений.
ПЕТРОСЯН: В отсутствии новой идеологии.
БОРЕВ: В страшной блокаде. Может быть, равной Ленинградской блокаде. Но если люди смеются, если они еще умеют шутить, то можно быть уверенным: Россия выживет и победит! И тот, кто этого не понял, тому пора идти сдаваться.