В каком произведении ломоносов пишет что может собственных платонов
Может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать
Отечество от недр своих
И видеть таковых желает,
Каких зовет от стран чужих,
О, ваши дни благословенны!
Дерзайте ныне ободренны
Раченьем [ 1 ] вашим показать,
Что может собственных Платонов [ 2 ]
И быстрых разумом Невтонов [ 3 ]
Российская земля рождать.»
С близким значением
Есть женщины в русских селеньях
Цитата из поэмы «Мороз, красный нос» (1863 г.) русского поэта Некрасова Николая Алексеевича (1821 – 1877), часть 1, 4. Этими словами начинается описание, так называемой, «Некрасовской женщины».
Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!
Цитата из поэмы «Мороз, красный нос» (1863 г.) русского поэта Некрасова Николая Алексеевича (1821 – 1877), часть 1, 4. Этими словами поэт описывает русскую женщину.
Нет, не перевелись еще богатыри на Земле Русской
О сильном человеке (поговорка).
Пушкин — это русский человек через 200 лет
Цитата из статьи «Несколько слов о Пушкине» (1832 г.) русского писателя Гоголя Николая Васильевича (1809 – 1852).
Примечания
↑ i) Стихотворение написано в 1747 году в связи с годовщиной восшествия на трон (1741 г.) императрицы Елизаветы Петровны. Императрица утвердила новый устав и штаты Академии наук, вдвое увеличив количество средств на ее нужды.
(1709 – 1762) — императрица Всероссийская из династии Романовых (с 1741 года по 1762 год), младшая дочь Петра I (1672 – 1725) и Екатерины I. При правлении Елизаветы Петровны возрождались традиции и идеалы Петровского периода, был восстановлен Правительствующий сенат, учрежден Московский университет.
↑ 2) — великий философ Древней Греции Платон (ок. 427 – ок. 347 до н.э.).
↑ 3) — английский физик и математик Исаак Ньютон (1642 – 1727).
В каком произведении ломоносов пишет что может собственных платонов
Глава 1. ЗАГАДОЧНАЯ ЛИ ЭТО СТРАНА — РОССИЯ?
Капитан Мистроувех повел по берегу подзорной трубой; опустив трубу, он заложил руки за спину и стал задумчиво смотреть на проходившую по левому борту землю. Россия. Русские берега.
Дул свежий ветер, попутный, судно шло ходко, хотя количество парусов и было уменьшено; нос резал раскатистую, с белым гребнем, волну, сек зеленоватую с примесью желтизны морскую воду, кипевшую и пенившуюся по обе стороны корабельного носа; за кормой шли чайки, с рассвета повисшие позади судна.
В русский порт капитан голландской бригантины приходил впервые. Сейчас, когда уже скоро судно войдет в Северную Двину и пойдет по ней в Архангельск, Мистроувеху снова припоминаются те разговоры, которые он вел в Амстердаме.
Готовясь к отплытию в Россию, он не раз беседовал о неведомой ему стране со своим амстердамским другом.
Старший друг Мистроувеха считал Россию загадочной страной. Мистроувех так не думал.
Грея ноги у камина, обложенного зелеными глазированными плитками, друг Мистроувеха неспешно рассказывал ему вечерами о России, которую он знал давно, приходил туда много раз на кораблях, бывал в Архангельске, Москве, Петербурге. В Москве прожил не одну зиму в Немецкой слободе, жил в Немецкой слободе и в Архангельске[1].
Впервые он побывал в России еще пятнадцатилетним мальчиком. То был тысяча шестьсот шестьдесят седьмой год. По лицу старого моряка скользит улыбка. Он вспоминает свою давно ушедшую молодость. Теперь ему семьдесят пять.
В последний раз он был там три года назад. В Петербурге. Его последнее плавание. Больше по морям он уже не ходит. Тысяча шестьсот шестьдесят седьмой, тысяча семьсот двадцать четвертый. Много воды утекло. Все раньше в России было иным. Как же все это случилось?
— Петр, шкипер Петр, — повторял Мистроувех.
Петр. Все сделал он. Все очень просто. Нет никакой загадки. Мистроувеху все ясно.
— Петр — великий человек. Но так ли все было просто?
И старый моряк барабанил пальцами по подлокотнику кресла.
Однажды они вот так сидели у большого, в рост, камина. Уже упали сумерки. Свеч не подавали, и комната тонула в сумраке, багровом от догоравшего в камине жара. По стенам, увешанным старыми картинами в тяжелых золотых рамах, стлались тени. Дремавший в своей клетке попугай иногда во сне сердито ворчал. За окнами в сумраке различались черепичные амстердамские крыши, над ними вились вечерние дымки.
Пошевелив длинными медными щипцами, на которых были вылиты узоры, жар в камине, старый моряк добавил, не торопясь:
— Много. Но вот Петр победил шведского короля Карла XII под Полтавой, одержал большую победу над шведским флотом при Гангуте. Кто с ним был? С кем вместе он одержал свои победы?
— У Петра были хорошие помощники, смелые, — отвечал Мистроувех.
Старик медленно шевелит угли в камине. Литые раскаленные куски распадаются, вспыхивают синим огоньком, огонек бежит по изломам, шевелит рыхлую кромку пепла.
— Были помощники. Смелые, умные. Так.
Старый моряк помедлил, потом добавил:
— Были солдаты и матросы.
Выбив трубку о ручку кресла, Мистроувех сказал безразлично:
— Да, конечно. Солдаты и матросы. Они подчинялись. Дисциплина.
— У шведов тоже была дисциплина, — неспешно отвечает старый моряк.
Мистроувех от неожиданности быстро повернулся к своему собеседнику.
— Что-то поднялось вместе с Петром. Что?
— Были государства — сколько их было? — которые поднимались волей и умом полководца, правителя. Он умирал — и…
Старый капитан соглашался. Были такие государства. Умирал полководец — падало и рассыпалось созданное им. Но — были и другие. Россия — загадочная страна.
Слева остался мыс Керец. Идет холмистый беломорский берег, вспенившийся зеленью далекого леса, отделенного от моря песчано-глинистой прикрутостью, на которой у воды узкий припай из песка, присыпанного мелким, истертым водой камнем. У мыса Полтаминского в прибрежном песке и глине выело водой и ветрами высокий безжизненный обрыв, по краю которого вцепились в почву, вошли в осыпь деревья, повисли над морем, держат землю туго переплетшейся путаницей корней.
Идет по Двинскому заливу бригантина.
Вскоре морской гористый берег начинает припадать, снижаться, от него вытягивается узкая бугристая Никольская коса, идущая к югу на семь верст. За ней лежит Сухое море. Позади косы, на материке, лесистые горы, над ними выдалась плоская вершина — Апица. Близится Архангельск.
Бригантина идет к Березовскому устью Северной Двины, к двинской дельте, которая рассыпалась у морского края. Острова, кошки — будто намололо их водой. Между островами петлят устья: Никольское, Пудожемское, Мурманское, Березовское. Двинская дельта протянулась почти на сорок верст.
Вот и остров Мудьюжский. Видно: бежит по нему гряда низких холмов, плотно обсел ее лес. Вон — мелкая береза, крученная и ломанная северными холодами, пришибленная к земле — ползушка. Там — болота, частая, низкая кочка.
У Мудьюга идущие в Архангельск заморские суда берут лоцмана. Остановившись затем у южного конца острова для таможенного досмотра, там, где лоцман указал положить якорь, бригантина после предъявления бумаг брандвахте[2] пошла вверх по Двине, по Березовскому устью, по которому корабли обычно идут к Архангельску.
Близится остров Линский. Опершись на четыре раздвинутых в стороны бастиона, стала на нем выложенная белым камнем крепость. К северу она вышла равелином, который хищным треугольником залег впереди куртины. Равелин присоединен к крепости подъемным мостом[3]. Крепость обходит водный ров. Над северо-западным бастионом, на высокой деревянной башне, полощется флаг. Насторожившись над низким речным берегом, крепость стережет Двину, Архангельск, ход в Россию.
Вынув изо рта трубку, Мистроувех показывает ею толмачу[4] на крепость.
— Новодвинская крепость, — отвечает тот.
Распорядившись взять рифы[5], лоцман изменил немного курс между двумя рядами указывающих фарватер лоц-бочек[6], которые подбивала речная волна. Он поясняет толмачу: недалеко мель. И затем лоцман рассказывает хорошо известную всему Поморью историю.
…Иван Рябов, Дмитрий Борисов. Их захватили в плен шведы. Когда война со шведом шла. Заставили вести корабли своей эскадры, пробравшейся под чужими флагами, по Белому морю. Хотели идти в Архангельск и тот город добывать. Не прошли. Что? Крепость отбила? Нет. Крепость тогда только еще начали строить. Иван Рябов, Дмитрий Борисов. На вот эту мель они посадили шведские корабли. Воровским обычаем, под чужими флагами, английскими и голландскими, пришло этих кораблей — сила: четыре великих корабля да два фрегата и яхта. У Мудьюга они заночевали. Утром русские отправились на корабли для досмотра. Стоят, значит, голландские да английские суда. Пушки спрятаны, борты закрыты, солдаты затаились. Купцы стоят. Ну, отряд наш на один из кораблей — для досмотра. Тут его и в плен. Когда уже дело шло к вечеру, два шведских фрегата и яхта пошли вверх по Двине — все так же, воровским обычаем, под чужими флагами.
В каком произведении ломоносов пишет что может собственных платонов
М. В. Ломоносов писал оды, посвященные Анне Иоанновне, Иоанну Антоновичу, Елизавете Петровне, Петру III и Екатерине II. Однако содержание и значение похвальных од Ломоносова неизмеримо шире и важнее их официально-придворной роли. Похвальная ода представлялась Ломоносову наиболее удобной формой беседы с царями. В каждой из них поэт развивал свои идеи и планы, связанные с судьбами русского государства.
Большая часть од была адресована Елизавете Петровне. Это объясняется не только тем, что с ее царствованием совпали двадцать лет жизни самого поэта, но и тем, что она была дочерью Петра 1, которой, по мнению Ломоносова, прежде всего надлежало продолжать дела отца.
Поэт выступает творцом, создающим своим словом особый мир, где нет места обыденным предметам и словам. Сознание такой своей миссии дает ему право вмешиваться в государственные дела, говорить «языком богов» о насущных политических и культурных проблемах, формулировать собственные взгляды и давать советы правителям.
Так, в 1747 г., когда русское правительство собиралось вступить в войну на стороне Австрии, Англии и Голландии, воевавших тогда против Франции и германских государств, Ломоносов пишет свою знаменитую оду «На день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года».
Ломоносов. Наука и творчество
Ода «На день восшествия на престол императрицы Елизаветы»
Ода «На день восшествия на престол императрицы Елизаветы»
Эта ода (1747) принадлежит к числу лучших од Ломоносова. Она посвящается императрице Елизавете и написана ко дню празднования ее восшествия на престол (25 ноября).
В 1747 году Елизавета утвердила новый устав и новые штаты Академии наук, по которым сумма денег, отпускавшихся Академии, была увеличена вдвое. В этом же году русское правительство собиралось вступить в войну на стороне Австрии, Англии и Голландии, воевавших тогда против Франции и германских государств. Эти обстоятельства и определяют содержание оды Ломоносова. Он приветствует Елизавету как поборницу просвещения, восхваляет мир и тишину как залог преуспевания наук. Свои основные мысли Ломоносов развивает в строгом и стройном плане. Ода начинается вступлением, содержащим хвалу тишине, т. е. мирным временам, которые способствуют процветанию государства и благополучию народа. Обращаясь далее к Елизавете, Ломоносов славит ее как поборницу мира, которая при вступлении на престол войну со шведами.
Затем он делает лирическое отступление, в котором предостерегает правительство от вмешательства в войну. Это отступление позволяет ему перейти к новой теме – прославлению Петра как творца новой России. Ломоносов славит Петра как борца против отсталости, в которой находилась Россия до него, славит его за создание могучей армии и флота, за распространение наук.
как бы давая «наказ» императрице, Ломоносов рисует огромные пространства ее державы, дает географически точную картину России с ее морями, реками, лесами и богатейшими земными недрами. Этими огромными богатствами страны нужно овладеть и обратить их на пользу государства и народа. Сделав это могут люди науки, ученые. Так вводится новая тема в оду – тема науки, подготовки из среды русского народа ученых. Глубокой верой в русский народ и твердым убеждением в его талантливости звучат слова Ломоносова о том,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумов Невтонов
Российская земля рождать.
(Имена древнегреческого философа Платона и великого английского математика Ньютона приводятся как имена подлинных ученых.)
Заключительная строфа оды перекликается со вступительной: поэт вновь славит тишину и Елизавету и обращается с предостережением к врагам Росси.
Родина, ее необъятные просторы, ее неисчерпаемые природные богатства, ее сила и мощь, ее будущее величие и слава – это основная тема од Ломоносова. Ее уточняет и дополняет тема народа русского. Ломоносов воспевает талантливость великого русского народа, могучий дух его войска, русский флот. Он выражает твердую уверенность, что Русская земля способна рождать собственных великих ученых, своих «российских колумбов», великих деятелей культуры.
Оды Ломоносова по звучности и музыкальности стиха, по легкости и понятности языка были для своего времени явлением исключительным. Можно с полным правом сказать, что впервые в русской книжной поэзии появились такие подлинно художественные произведения, в которых достигнуто было единство формы и содержания.
Анализ оды М. В. Ломоносова «На день восшествия Елизаветы Петровны»
М. В. Ломоносов – великий ученый, поэт. Он стал светилом науки XVIII в. и до сих пор его труды не забываются. Поэзия для Ломоносова – не забава, не погружение в узкий, по его мнению, мир частного человека, а патриотическая, гражданская деятельность. Именно ода стала главным лирическим жанром в творчестве Ломоносова.
Одним из наиболее известных произведений Ломоносова стала ода «На день восшествия Елизаветы Петровны». Ломоносов начинает ее с прославления мира:
Царей и царств земных отрада,
Блаженство сел, градов ограда,
Коль ты полезна и красна!
Благословенный край рисует нам автор, и эта благодать была принесена в Россию царствованием Елизаветы Петровны. Ведь с Елизаветой войны, которые вела Россия прежде, прекратились.
Когда на трон она вступила,
Как Высший подал ей венец,
Тебя в Россию возвратила,
Войне поставила конец.
Славные дела Елизаветы, наводят автора на мысль о другом великом правителе – Петре I. Ломоносов восхищается этим великим человеком столько сделавшим для России:
Послал в Россию человека,
Каков не слыхан был от века.
Сквозь все препятства он вознес
Главу, победами венчану,
Россию, варварству попрану,
С собой возвысил до небес.
Описывая Петра I, Ломоносов прибегает к античной мифологии. Образы Марса и Нептуна используются им для обозначения войны и моря, что придает еще больше торжественности оде.
Ода «На день восшествия Елизаветы Петровны» не только похвала императрице, но и наставление ей. Россия, которую хочет видеть Ломоносов, – великая страна, она могущественна, мудра и пребывает в мире, но главное – такое будущее возможно, если Россия будет пресвященной державой, существование которой невозможно без просвещенного монарха. В отступлении к эпохе Петра I Ломоносов словно говорит Елизавете, что она должна взять пример со своего отца и продолжить его великие дела, в частности способствовать развитию науки, как это делал ее отец:
Чрез горы, реки и моря,
В Россию простирали руки…
Автор говорит в оде о красоте и величии своей родины, недра которой хранят неисчерпаемые богатства:
Воззри на горы превысоки,
Воззри в поля свои широки,
Где Волга, Днепр, где Обь течет;
Богатство, в оных потаенно,
Наукой будет откровенно,
Что щедростью твоей цветет.
Такая огромная страна, просторы которой простираются от западных равнин, через Урал и Сибирь на Дальний Восток, нуждается в образованных людях. Ведь только люди, знающие люди смогут раскрыть все природные богатства России:
О вы, которых ожидает
Отечество от недр своих,
И видеть таковых желает,
Каких зовет от стран чужих!
Дерзайте, ныне ободрены,
Реченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.
В этих строках поэт также обращает внимание читателей на то, что русская земля способна дать умы, равные тем, «каких зовет от стран чужих!». Он дает понять, что Россия богата не только природными ресурсами, но и способными людьми. Людьми, которые могут не только впитать науку, но и посеять свои плоды. Естественным продолжением оды становятся строки:
Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастный случай берегут;
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде, —
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и на едине,
В покое сладки и в труде.
Читая эти строки, нельзя не согласиться с автором. Человек, не имеющий знаний, не только неинтересен и скучен сам по себе, он еще ведет такую же жизнь. Не имея знаний, человек не способен развиваться духовно, поэтому, воспевая науку, автор воспевает и человеческую душу. Прославление человека, его души и гения есть основная мысль оды, она является связующей нитью. Наука и знание связывают не только поколения, но и народы. Знание есть основополагающий принцип всего.
Ода Ломоносова есть нечто большее, чем просто литературное произведение – это послание. Послание не только императрице и современникам, но и потомкам. Прекрасный пример того, что потомки следовали его заветам, – государственный университет имени Михаила Васильевича Ломоносова.