В современной философии и науке господствует мнение что
а) обе стремятся постичь истинное знание, опираясь на разум, логику,
б) обе оперируют понятиями и категориями, выявляют закономерности,
в) обе образуют дисциплины, которые можно изучать,
г) обе предполагают написание трудов (статей и монографий), создание теорий и учений, написание и защиту диссертаций,
д) обе отрицают использование мистических методов в процессе исследований и опору на мифологические, фантастические утверждения как на аргумент,
е) обе взаимно дополняют и обогащают друг друга.
Философия же хочет понять смысл всего сущего. То есть она отвечает на вопрос «зачем это?», в то время как наука отвечает на вопросы «что это? почему это? как это?». Поэтому философский вариант вопроса об устройстве мира звучит так: «в чем смысл и суть именно такого устройства мира?».
Надеюсь, теперь понятно, почему философию нельзя называть наукой? Когда еще не было никакой науки, философия уже существовала. Она родилась в тот момент, когда человек задумался о смысле всего сущего. Наука же родилась тогда, когда люди стали получать достоверное знание о мире, подтвержденное экспериментальным путем.
Является ли философия наукой?
Дата публикации: 03.02.2014 2014-02-03
Статья просмотрена: 17222 раза
Библиографическое описание:
Рахматуллин, Р. Ю. Является ли философия наукой? / Р. Ю. Рахматуллин. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2014. — № 3 (62). — С. 1100-1103. — URL: https://moluch.ru/archive/62/9259/ (дата обращения: 27.12.2021).
В 1989 году известный отечественный философ А. Л. Никифоров на страницах журнала «Философские науки» инициировал дискуссию своей статьей «Является ли философия наукой?» [2]. Сам автор тогда высказал мнение, что философия, скорее всего, не является наукой. На самом деле, такая точка зрения имеет право на существование и подкрепляется рядом доводов. Но доводы имеет и противоположное мнение, согласно которому философия это наука. Свое мнение по этому поводу мы высказали в нескольких учебных пособиях, изданных небольшими тиражами [01, с. 14–16; 02, c. 10–11; 5, с. 10–12]. Здесь мы излагаем эту точку зрения, рассматривая вопрос в контексте своего видения специфики философского знания.
Когда мы задаем студентам вопрос «Философия — это наука?», то, как правило, слышим ответ — «да». Ну почему — «да»? Как заметил Гегель, философия — это схваченная мыслью эпоха. Характерной чертой современной эпохи является господство научного типа мировоззрения над другими способами восприятия и понимания мира. Разработанность научных методов, наличие огромного числа людей, воспитанных на идеалах и нормах науки, сциентизация всех сторон общественной жизни — все это открывает большие возможности для развития философии как науки. В современном обществе совпадают и способы производства и функционирования философского и научного знаний: подготовка специалистов, формы оценки и стимулирования работы профессионалов, организация исследований, способы тиражирования полученного знания — в этом философия и наука практически не отличаются друг от друга. И у них еще много общего: обе являются формами производства знания, подчиняются общим законам развития духовной культуры, используют языки, отличающиеся от обыденного; философы часто пользуются принятыми в науке нормами и способами обоснования, а наука нередко решает вопросы философского характера. Некоторые работы известных физиков Н. Бора, Р. Карнапа, А. Эйнштейна больше похожи на философские трактаты, а известных философов Р. Декарта, Г. Лейбница, Б. Рассела можно одновременно называть и крупными математиками.
Тем не менее, вопрос о научности философии до сих пор остается дискуссионным. Он поднимается во всех серьезных исследованиях, посвященных исследованию природы философского знания. Например, можно ли назвать наукой религиозную философию, представляющую собой часть религии? Разве религия научна? А работы известных философов — А. Камю, Ф. Ницше, Ж.-П. Сартра — в большей мере являются художественными произведениями, чем философскими. Например, Камю не написал ни одной научной статьи, а вся его философия изложена в виде эссе и романов. Основатели философии жизни и экзистенциализма считали, что философия должна заниматься совершенно другими вопросами, нежели наука, и решать эти вопросы другими — вненаучными — средствами. Именно по этой причине один из авторитетных философов ХХ века М. Хайдеггер считал, что «философия выступает и выглядит как наука, не будучи таковой» [6, c. 335].
Для квалифицированного ответа на этот вопрос необходимо разобраться в особенностях философского знания. И главной особенностью этого вида знания является его мировоззренческий характер. Каждый из нас знает очень много: как завязать шнурок на кроссовке, доехать до места работы или учёбы, пожарить яичницу, решить уравнение с одним неизвестным, избежать неприятного разговора и т. д. Миллионами битов подобной информации заполнено наше сознание. Однако не все эти знания равнозначны. Многие из них мы храним в голове на всякий случай, как храним гвозди и болты в ящике для инструментов. Но есть знания, определяющие нашу жизнь, придающие направленность нашим действиям, лежащие в основе нашего понимания мира, позволяющие оценивать свои и чужие поступки. Эти особые знания называют мировоззренческими, а их совокупность — мировоззрением. Содержание мировоззрения образуют взгляды человека на мир, на свое место в нем, ставшие убеждениями человека и основой его действий.
Указанные вопросы охватывают разные сферы человеческого бытия, и ответы на них образуют различные виды мировоззренческих знаний и оценок. К ним относятся научные и религиозные принципы, политико-правовые взгляды людей, их эстетические и нравственные ценности и идеалы, философские убеждения. Последние занимают особое место в мировоззрении любого типа. Н. В. Мотрошилова видит эту особенность в том, что «главнейшей функцией философии… является рождение и обогащение поистине бессмертной сокровищницы всеобщезначимых идей. Всеобщезначимых… не в том смысле, что они концентрируют в себе некие законченные истины, а в том, что не теряют смысла и значения проблемы-вопросы, находки и сомнения, великие прозрения и непреодолённые трудности, вызвавшие их к жизни» [1, c. 8]. Э. Гуссерль называл философию наукой об истинных началах, истоках, корнях всего, чем интересуется человек. Если человек серьёзно и систематически занимается решением подобных вопросов, считая их самыми значимыми, то он становится носителем философского мировоззрения. Встречается мнение, считающее этот тип мировоззрения высшей формой его развития, что вряд ли оправдано и восходит к идущей от Аристотеля традиции оценки философии как главной науки — «царицы наук». Можно предположить, что если о мировоззрении писали бы художники, то высшей формой мировоззрения они объявили бы художественное(поэтическое, эстетическое) мировоззрение, отличительными особенностями которого является метафоричность, чувственность, эмоциональность. Последние два типа мировоззрения не считаются историческими, основными, поскольку не занимали и не занимают в обществе господствующее место. Тем не менее, философские убеждения по причине их универсализма присутствуют в любом типе мировоззрения.
Таким образом, делом философии является уяснение основ человеческого существования, поиск универсальных ценностей нашего бытия. По-разному представляя себе эти основы и ценности, все философы, однако, считают своим делом уяснение их природы. Решая эту задачу, философия выступает синтезом всей духовной культуры, трансформируя ее содержание в знания об основных ценностях бытия человека. Поэтому философию можно определить как совокупность учений об общезначимых, универсальных ценностях человеческого существования. Поскольку круг этих ценностей определяется конкретными людьми, то единства мнений по их поводу нет. Одни считают такими ценностями обобщенные научные знания о мире, другие — постижение сущности человека, третьи — познание Бога и путей к нему. Так, немецкий философ И. Кант считал, что делом философии является поиск ответов на вопросы: «Что я могу знать?», «Что я должен делать?», «На что я могу надеяться?». Проблемы, возникающие при решении указанных вопросов, многосторонни: это и мера доверия мышлению и органам чувств, и выявление природы нормативного знания, и вопрос о смысле жизни. Ф. Энгельс считал основным вопросом философии решение проблемы определяющего начала в мире, полагая, что число этих начал можно свести к двум: материи и духу. Французский философ-писатель А. Камю сделал основной темой своих философских размышлений ценность человеческой жизни, смысл человеческого существования.
Такие различия в определении круга исследуемых философией проблем и способов их решения породили сотни философских учений. Большинство философских учений представляют собой определенную систему взглядов, но философия, взятая в целом как часть духовной культуры человечества, не является системой или стройным целостным учением. Это связано с тем, что она есть совокупность различных, в том числе, и противоречивых учений. Как нет математики вообще, а есть арифметика, геометрия, алгебра и т. д., так нет и философии вообще, а есть герменевтика, феноменология, философия жизни, позитивизм и т. д. Но, несмотря на различные формулировки вопросов в разных философских учениях, предметом каждого из них, в конечном счете, является постижение природы нашего существования, тех вещей, которые наиболее значимы для нашего бытия.
Характер философских взглядов человека, в силу их значимости для него, сильно влияет на круг задач, которые он ставит перед собой и пытается решить. История философии и науки показывает, что изменение философских ориентаций человека в корне меняет его понимание тех или иных положений науки, морали, политики, искусства. К примеру, представители философии лингвистического анализа многие мировоззренческие проблемы рассматривают как языковые и предлагают решать их через анализ применяемых в них терминов. Философы-экзистенциалисты считают, что все мировоззренческие вопросы должны решаться через призму переживания человеком конечности своего бытия, сопряженности этого бытия с бытием других людей и окружающих человека вещей. Такая философская установка окрашивает в тона чувственности, эмоционального напряжения все компоненты мировоззрения, глубоко пронизывая их идеей уникальности жизни каждого индивида. Своеобразную окраску политическим, эстетическим, нравственным проблемам, решаемым человеком, придают идеи религиозной философии.
Почему же философий так много? Дело в том, что мы отличаемся друг от друга не только цветом глаз, ростом, весом, но и условиями своего бытия. На жизнь каждого из нас влияют и доходы семьи, и качество жилья, состояние здоровья, возраст, профессия, круг друзей, книги, которые мы читаем, фильмы, которые мы смотрим. И еще многое другое. Некоторые из этих факторов случайны и преходящи, другие же могут влиять на нас очень долго и сильно, как, например хроническая болезнь или бедность. Последняя группа факторов и формирует то, что философы и социологи называют образом жизни человека. У каждого человека свой образ жизни, обусловленный экономическими, политическими, физиологическими, демографическими и другими условиями его существования. У части людей эти условия очень похожи и под их влиянием у них складывается тождественный образ жизни. Люди, ведущие тождественный образ жизни, чтят одни те же ценности, придерживаются одинаковых политических взглядов, иногда такое единство проявляется даже во внешнем виде, как, например, у рокеров или членов некоторых религиозных сект. Философские взгляды таких групп людей также в основном совпадают: одинаковые условия жизни ставят перед ними одинаковые мировоззренческие вопросы и, решая их в тождественных условиях и тождественными средствами, они получают тождественные результаты. И критиковать философские взгляды других людей равноценно критике их пола, возраста или профессии. Убеждения человека формируются в течение его жизни, и так как у людей разная жизнь, у них разные убеждения. Это касается и философских взглядов личности. По этой причине философских учений много и они не всегда совпадают.
Таким образом, философий много, и совокупное философское знание состоит из различных, нередко даже противоположных, течений. Некоторые из них неотличимы от науки, полностью ориентируются на ее стандарты и отвечают всем критериям научности. Таковой, например, является философия логического позитивизма. А другие (религиозная философия, философия жизни, экзистенциализм и др.) считают, что философия и по предмету, и по методам представляет собой отличный от науки феномен. Обобщая многочисленные споры на эту тему, выскажем свою точку зрения: понятия «философия» и «наука» находятся в логическом отношении перекрещивания, т. е. их объемы частично совпадают. Тогда можно все философские учения разделить на две группы: научные и вненаучные. А совокупное философское знание можно характеризовать как научное, так и вненаучное. И никакого противоречия в этом нет: если система состоит из множества разнородных элементов, то нельзя её характеризовать только через свойства одной из составляющих.
1. Мотрошилова Н. В. Рождение и развитие философских идей. М.: Политиздат, 1992. 462 с.
2. Никифоров А. Л. Является ли философия наукой? // Философские науки. 1989. № 6. С. 52–62.
3. Рахматуллин Р. Ю. Философия: Курс лекций. Уфа: УЮИ МВД РФ, 1998. 310 с.
4. Рахматуллин Р. Ю., Исаев А. А., Янбухтин Р. М., Сухоплюев П. А. Основы философии: Учебное пособие. Уфа: УЮИ МВД РФ, 2006. 175 с.
5. Рахматуллин Р. Ю., Исаев А. А., Янбухтин Р. М., Сухоплюев П. А. Основы философии: Учебное пособие. Уфа: УЮИ МВД РФ, 2012. 217 с.
6. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. 447 с.
Отношения науки и философии (как Стивен Хокинг преждевременно похоронил философию)
«Fundamental questions about the nature of the universe could not be resolved without hard data such as that currently being derived from the Large Hadron Collider and space research.»
Стивен Хокинг
Аристотель — отец науки и философии — не видит, в чём проблема
Отношения философии и науки
Чтобы хоронить какое-то явление — надо хотя бы дать ему определение. Может ли человек дать определение явлению, выводы о котором озвучивает?
▍Что такое наука?
Познание: наблюдения и объяснения (факты и идеи).
Наука: исследовательская деятельность с применением научного метода. Научное знание: описание и объяснение, обработанного и проверенного, феноменов с применением научного метода.
Философия и наука — понятие из разных категорий. Наука — это процесс познания с применением научного метода. Предметом науки являются познаваемые феномены. Предметом философии является познание как таковое.
Лучше всего отношения науки и философии понятны через их отношения с феноменами: философия → феномен → наука.
Философия ставит вопросы. Философы разрабатывают концепции, предполагают феномены. Вопросом является их проверка — верна ли разработанная концепция, действителен ли феномен?
Научный метод — инструмент проверки философских идей. Научный метод — метод, разработанный философами, от Аристотеля до Карла Поппера, в процессе поиска ответов на вопросы, которые их занимали с самой зари цивилизации.
Наука находит ответы. Частью поиска ответа является валидация вопроса: имеет ли вопрос смысл? Наука работает с замеченными феноменами окружающей среды: фиксирует их и ищет им объяснения. Научные концепции являются производными от описываемых наукой феноменов, возникая в процессе разгадывания принципов их действия.
Философия занимается поиском и обнаружением новых, прежде незамеченных феноменов окружающей среды. Если научные концепции служат их объяснению, то философские концепции служат их поиску, поэтому научные концепции возникают вслед за открытыми феноменами реальности, и качество научной концепции определяется её укоренённостью в реальности феномену. Философские концепции предшествуют феноменам реальности, и служат методом их обнаружения там, где они ещё не были замечены. Они не только не должны быть укоренены в реальности, а, наоборот, не должны от неё зависеть и должны быть максимально «оторваны от реальности» и свободны от ограничений за пределами мира идей. Они должны представлять собой максимально оригинальные умозрительные шаблоны, при приложении которых к реальности, обнаруживающие в ней новые феномены.
При этом философия не должна заниматься их проверкой — это как раз роль науки. Существование феноменов, предположенных философией, далеко не всегда подтверждается наукой. Но существование всех феноменов, из которых выросли науки — заслуга философов. Алхимия оказалась ненаучна, зато химия — стала наукой, некоторые феномены, который философские изыскания заметили, наблюдая за звёздами, им померещились — они не предсказывают судьбы, но другие легли в основу астрономии. Философия ищет феномены там, где у науки нет оснований их предполагать, и может ошибаться бесконечное количество раз — ошибки философии невесомы, зато каждый успех — это новая область познания.
Второй продукт философии — методы познания. Пресловутый научный метод — продукт, выкристаллизовывавшийся философскими поисками. Проверка философских концепций на научность — не обременение для науки, а её цель и причина возникновения: научный метод возник как метод философской проверки собственных идей на состоятельность: философ формулирует идею → идея предполагает существование соответствующих феноменов (допустим, та же идея о связи человеческих судеб и звёздного неба) → идея нуждается в проверке. Из философов плохие критики своих идей, но созданный ими научный метод подходит для этого идеально, являясь антиподом философского подхода, что делает его наилучшим методом валидации философских идей. Грамотно применённый научный метод не должен оставлять сомнений и недосказанностей, вынося однозначный вердикт, который чаще будет отрицательным, но главное в них результат. И отрицательный результат тоже результат.
Отсюда и кажущаяся конфликтность философии и науки, которая является частью восприятия философии в том числе и в научной среде, включая самых сильных учёных, как Стивен Хокинг.
Однако большинство наук возникли как предположения философов о взаимосвязях явлений, оказавшихся верными — и ставшими областями для изысканий, в которых выросли соответственные науки, включая физику, химию, математику, историю, биологию итд.
А научный метод является высшим достижением философии в методах познания. Он оказался настолько успешен, что зажил своей жизнью, в процессе познания феноменов открывая следующие феномены, продолжая цикл познания и углубляя науки вглубь и вширь.
Однако это не обесценивает философский метод, который не претендует на возможности научного — для подобных нужд философии он и был создан. Но научный метод подходит для чего он подходит, а философия остаётся областью создания новых концепций в поисках новых феноменов — и перспективой того, для чего научный метод не предназначен: открытия новых областей знания. Например, экономика — ещё до сих пор недостаточно онаукообразилась, но это сфера познания, имеющая потенциал цивилизационного по масштабам созидательного влияния на человечество (и существование и развитие наук, соответственно), которая никак не могла бы возникнуть как результат применения научного метода к любой из естественных наук, а возникла как расширение философии и до сих пор, во многом, фундаментально является областью философских поисков более, чем научных. И развивается не за счёт новых научных открытий, а новых философских концепций, которым удаётся находить существующие феномены.
Но за экономикой идут не только психология, но и этика, история и другие области знания, имеющие перспективы, которые готова исследовать только философия. И пусть многие из них никуда не приведут, те из них, которые откроют новые направления для научного метода — будут открыты там, куда наука до этого могла даже брезговать заглядывать.
Впрочем, конфликт философии и науки ложный. Эти две категории познания не пересекаются никогда. Если философия открывает феномен, становящийся новой сферой познания, его систематизирует, разрабатывает метод или применяет существующий — то деятельность по системному познанию нового феномена уже перестаёт быть философией и переходить в область науки. Если феномен, предполагаемый философией, не подтверждается наукой, то он остаётся целиком за пределами научного пространства, а если подтверждается — то переходит полностью в него в качестве предмета для изучения.
Главная сложность отношений науки и философии — недостаточная философская подготовка учёных, инженеров и практиков разных наук (например, медицинских), в результате которой их горизонт терпимости сужается до границ немедленно проверяемого научным методом, уже проверенного научным методом или всего, что открыто исключительно научным методом, а за пределами него — либо шарлатанство, либо суеверия, либо «философия мертва». Враждебность науки к философии тормозит развитие науки, в первую очередь, потому, что философия может существовать в более-менее умозрительном пространстве, а вот наука пропущенные подсказки философии сама не наверстает. Впрочем, философия точно так же нуждается в проверке своих идей научным методом, чтобы идти дальше.
Понимание отношений философии и науки пойдёт только на пользу науке, которая склонна страдать от побочного эффекта главного достоинства научного метода — его строгости, которая не в области чистой науки, а в научной отрасли оборачивается ригидностью и консервативностью учёных против собственных же коллег, не говоря о внешних «неучёных». От подготовки учёных с более сильным уклоном в философию научный метод не пострадает, однако «размякнет» среда, в которой он применяется, став более открытой для внутринаучной циркуляции идей и быстрее реагируя на идеи «извне», проверяя их, разоблачая, но главное — продолжая их проверять, а не держать за порогом, не разочаровываясь в философах и фантазёрах, чьи умозрительные концепции и фантазии оказались пустыми, а понимая ценность их изысканий в глобальной картине, которая вся, если крупными мазками, нарисована из умозрительный концепций и фантазий, попавшими в точку, и важность науки как метода их проверки, а не критерия отсева недопустимых идей на дальних подступах.
Естественнонаучникам нужно преподавать больше философии — естественным наукам это не повредит, но позволит их эффективнее вписать в более широкий контекст познания. «Технарям» нужно преподавать больше гуманитарных дисциплин, которые не повредят их «технарности», а освободят их из их иногда очень узких рамок. Технари от сегрегации технических и гуманитарных знаний страдают куда заметнее учёных, приобретая специфическое мировоззрение, согласно которому все проблемы реальности либо решаемы техническими специалистами, либо выдумка, не существуют в реальности. Скажем, разработчики программного обеспечения склонны видеть в грамотно спроектированном софте решение любых проблем — блокчейн решит проблемы финансовой системы, сервисы и сайты — проблемы занятости, экономики, отношений итд. По мере всё более глубокого проникновения цифровых технологий в жизнь человечества, ограничения и побочные эффекты этого подхода всё заметнее.
Но фундаментально подход — не проблема, а результат однобокого подхода к образованию в естественнонаучных и технических областях. Философия — это как раз тот контекст, который может и должен связывать все научные и инженерные дисциплины и все специальности высшего образования общим фундаментом, общим знаменателем познания, в контексте которого люди смогут понимать и оценивать роль, важность и ограничения всех наук и всех знаний.
Что не так с ответом Хокинга
В случае с философией диалог с её очередным гробовщиком, скорее всего, так и будет завершаться на просьбе дать ей определение умножением на ноль в один ход, потому что философия относится к той категории явлений, непонимание смысла которых люди принимают за их бессмысленность. Как, например, психология. Или религия (с точки зрения вульгарного атеизма, на установлении вымышленной природы религии интерес к её изучению заканчивается, а не начинается).
Но в случае с философией это практически гарантированный исход, потому что утверждения типа «философия мертва» очевидно бессмысленны для человека, который понимает, что такое философия.
Утверждение «философия мертва» равноценно утверждению «язык мёртв» или «любопытство мертво».
Ответ Хокинга не исключение:
1) Он противопоставил философию работе с данными, сказав, что фундаментальные вопросы о природе реальности не могут быть разрешены без точных данных, полученных методами вроде адронного коллайдера и космических исследований («…said that fundamental questions about the nature of the universe could not be resolved without hard data such as that currently being derived from the Large Hadron Collider and space research»). Это бесспорное утверждение, из которого совершенно не следует противопоставление — наоборот, hard data дополняет философские вопросы. Человечество ведь и изобрело такие методы получения научных данных — как и саму науку — для того, чтобы найти ответы на свои вопросы.
2) Свёл её к конкретным очень специфическим вопросам, сведя всю философию к нескольким экзистенциальным вопросам вроде «Зачем мы здесь?» и «Откуда мы взялись?» (“Most of us don’t worry about these questions most of the time. But almost all of us must sometimes wonder: Why are we here? Where do we come from?) Хокингу отлично удалось передать этими вопросами то, как выглядит философия с точки зрения человека, который не интересуется философией. Именно такими вопросами сценаристы фильмов «Прометей» и «Чужой: завет» прописали «глубокую» мотивацию андроида Дэвида. Поэтому никакого противоречия в том, что ответом на умные вопросы получилось (оба раза) глупое кино, на самом деле, нет — на самом деле, вопросы тоже дурацкие.
Философским подходом к вопросам «почему мы здесь» и «откуда мы пришли» будет не слепо копать в сторону ответов, а задать вопросы к самим вопросам: какая цель у этих вопросов? Что за ними стоит? Кто такие «мы»? Что «мы» на самом деле пытаемся этими вопросами узнать?
Если философия наука, то это наука о вопросах, точнее — о познании как таковом. Наука ищет ответы, философия — изучает, как ставить вопросы.
3) Заявил, что философия не поспевает за естественными науками, в особенности физикой, как будто это гонка: “Philosophers have not kept up with modern developments in science. Particularly physics.” На самом деле, это естественная задержка обмена информацией между разными дисциплинами. Даже внутри одной дисциплины могут одновременно существовать несколько противоречащих друг другу парадигм, когда появляются новые данные в ситуации, когда большинство специалистов в этой области обучались по старым — в медицине, например, это происходит постоянно (Новая концепция диабета 2 типа: опасный, но обратимый).
Естественно, что междисциплинарный обмен происходит ещё медленнее. Указать примеров, когда современные философы оперируют представлениями, от которых закатывают глаза современные физики или биологи, можно множество — но это будет лишь частный случай обычной междисциплинарной рассинхронизации. Отдельные исследователи в любой области могут поддерживать темпы и находиться в курсе всех новейших данных в смежных областях интереса, но массово эта проблема решается только по ходу смены поколений. Понимание этого — то есть, понимание того, как устроено и функционирует познание — тоже относится к области философии, и логическая цепочка «современные философы отстают от современных физиков — следовательно, философия мертва» демонстрирует лишь пробел в философском образовании, которое на каком-то уровне необходимо и физикам тоже. Оно настолько же легитимно, как утверждение «современные врачи отстают от современной биологии — следовательно, медицина мертва».
Кстати, у многих великих физиков проблем с философией никогда не было — наоборот, они, по совместительству, были и неплохими философами в своей области.
4) Противопоставил философию науке, заявив, что теперь учёные несут свет знания: “Scientists have become the bearers of the torch of discovery in our quest for knowledge.” Познание — это не игра с нулевой суммой, и нести свет знания может не только одна группа людей в каждый конкретный исторический период. В идеале, в квесте познания должно участвовать всё человечество, а не только специально обученные люди — и, безусловно, человечество к этому идеалу, по мере распространения всеобщего образования, стремительно приближается.
5) В собственных словах Хокинг пропустил, что закончил свою мысль выводом, который выше сам использовал как пример мертвизны философии: «He said new theories “lead us to a new and very different picture of the universe and our place in it”. По сути, он сказал, что учёные занимаются поисками ответов на вопросы, которые сам же отнёс к мертвым философствованиям (»Why are we here? Where do we come from?»).
Рассуждения о философии словно конкуренте науки, который проигрывает и не поспевает — это категориальная ошибка, следующая из непонимания иерархии отношений иерархии науки и философии.
Виноваты философы
Строго говоря, стереотипное отношение технарей к гуманитариям и философии в частности — чистейший пример Даннинга-Крюгера. Но, прежде, чем обидевшиеся айтишники уничтожат мою карму, признаюсь: основная ответственность за это — на самих философах и преподавании гуманитарных наук в целом.
Читая ещё в универе учебники по философии (например, по феноменологии) на русском без предварительной подготовки, я не мог понять, о чём идёт речь, несмотря на собственный органичный интерес к этой теме. Перечитывая дидактические материалы на русском сейчас, уже немного разбираясь в вопросе, я не могу отделаться от впечатления, что это потому, что сами авторы не очень понимали, что они пишут, просто повторяя заученные формулировки, которые в своё время принесли им пятёрки на экзаменах.
Назначение философии — связывать воедино пространство человеческого познания, в том числе ненаучного, включая субъективный опыт, религиозное познание etc. — всё, из чего состоит ноосфера, организовывая его в рабочую иерархию человеческих представлений и их источников, понимая, например, где необходима hard data — а где человеческие убеждения никакой хард датой не перешибёшь, и работать нужно с ними как с констатой, а не переменной.
То есть, философия должна быть открытой, инклюзивной — и способствовать как развитию междисциплинарности внутри науки, так и продуктивной связи науки с ненаучными сферами человеческого опыта.
Вместо это современная философия демонстрирует тенденцию оборачивать существующие предрассудки о философии в повод «обидеться и уйти, забрав игрушки», отреагировав на непонимание не работой над собой, а усилением закрытости, рассматривая непонимание философии не как проблему, которая философия же и должна решать, а как признак собственной избранности. В результате, философия закрывается и становится менее релевантной для решения насущных проблем человеческого познания. И когда люди недоумевают «а зачем нужна философия?» — это не потому, что философия бесполезна, а потому, что сами философы перепутали побочный эффект философии — абстрактность — с её предназначением.
И, хотя Хокинг заблуждался в своём диагнозе философии — виноват в этом не Хокинг. Со своей работой физика он справлялся как следует, внося свой вклад в то, чтобы сделать Вселенную немного понятнее человечеству. Ответственность на философах, когда они не могут выполнить ту же самую работу уже в своей области — развивать сферу познания.