для чего нужны поминки

Поминки: нужна ли покойнику еда?

Примитивное язычество верит, что поминальные продукты необъяснимым образом передаются в мир иной, и умерший родственник может их кушать. Более развитые религии (например, индуизм) рассматривают поминание как жертву, которая служит своеобразной платой богам за благую участь покойника. В христианстве тоже есть традиция поминок, но она имеет мало общего с тем, о чем мы говорили выше.

Умершему человеку еда не нужна! Это Церковь говорила всегда. По ту сторону смерти сохраняется личность, душа и все эмоциональные характеристики человека, но чисто биологические функции там прекращаются – ведь тела нет! Поэтому «передачи на тот свет» абсурдны с точки зрения Церкви. Но что же тогда имеет в виду христианская традиция, которая не отрицает идею поминовения умершего едой?

Дело в том, что умершим людям нужна молитва за них. Очень хорошо, если человек умирает, очистившись и исправившись. Но, увы, многие уходят в вечность нераскаянными, с тяжелым греховным грузом, который они накопили в своей жизни. И, находясь в таком состоянии, люди нуждаются в нашей помощи. А помочь им мы можем молитвой, милостыней и добрыми делами, сделанными ради них.

О том, как действует молитва на другого человека, говорить очень трудно, поскольку все в мире находится во власти Бога, и все тайны бытия ведает только Он. Но опыт Церкви говорит о том, что молитва очень действенна, и умерший, за которого помолились в храме и ради которого дали милостыню, получает через это помощь. Церковь знает множество случаев, когда молитвы полностью освобождали грешника от адских мук.

Накрытый поминальный стол – это не способ «улучшения жилищных условий» на том свете, и не попытка задобрить Бога, ведь Он в еде тоже не нуждается. Еда – это всего лишь форма милостыни, которую мы творим ради умершего. И здесь очень важно, как мы ее творим. Милостыня должна нас самих делать добрее, и если это произойдет, то и покойникам нашим будет намного легче по ту сторону жизни. Поэтому, если поминальный обед был сделан для галочки, или «для своих», без молитвы об умершем человеке, то вряд ли от такого обеда умерший получит много пользы.

Еще среди далеких от Церкви людей (да и среди верующих, увы, тоже) есть традиция на следующий день после похорон приносить на могилу тарелки с едой. Или же при каждом посещении могилы оставлять на надгробиях куски хлеба, крошки печенья, рюмочки с водкой. Считается, что душа еще не покинула пределы Земли и гуляет по тем местам, которые ей были дороги. Вот родственники и приглашают ее разделить с ними трапезу, полагая, что покойник необъяснимым образом тоже может к ней присоединиться. На самом деле эта практика языческая и с христианством не связана. Спасибо за такое угощение скажут разве что кладбищенские коты и собаки, а покойнику эти печеньки – только печаль. Не рюмки с водкой ему теперь нужны, а наша молитва – искренняя, чистая, живая. А лучшим местом молитвы является храм Божий.

Если вы подаете еду в храм, здесь тоже важно помнить несколько моментов. Во-первых, в храме, прежде всего, молятся. И без молитвы оставленное приношение (свечи, продукты, деньги) не имеют для покойника никакой ценности. Вы можете принести горы, но если это будет сделано без веры и молитвы, то толку от этого будет мало. И для вас, и для умершего. Разве что нуждающиеся будут благодарны вам за это. И, наоборот, если у человека нечего пожертвовать, но он будет горячо молиться о своем родном или друге, то эта молитва будет ценнее любых богатых приношений. Важно в конечном итоге понять, что Царство Небесное не покупается и не продается! Ни за какие деньги! Царство Небесное достигается только усердным духовным трудом, и наша милостыня ( еда – в том числе) – это один из элементов такого труда.

Ну, а если все-таки вы захотите пожертвовать, то важно помнить – жертвовать нужно лучшее! Чтобы у человека, которому вы даете милостыню, была от вашего приношения настоящая радость. Чтоб он захотел помолиться о покойнике, и делал это с благодарностью, а не воспринял вашу жертву как подачку. Это весьма распространенное заблуждение – мы порою хотим тремя конфетами купить себе рай. Но такой подход – прямое лукавство. Бог ждет от нас покаяния, перемены в лучшую сторону, избавления от скупости, жадности, черствости душевной. И если мы сможем через милостыню изменить себя подобным образом, если сумеем поправить собственное духовное здоровье, тогда сможем поделиться им и с нашими умершими близкими.

Источник

Поминки: суть, правила и дни поминок

Поминки после похорон: правила, когда провести, как считать дни после смерти, суть обряда поминовения.

Дни поминок после смерти

От какой даты отсчитывать 9 и 40 дни после смерти? Считать нужно от даты смерти, а не похорон. Если человек умер до полудня, то поминки устраивают на восьмой день. Важно, чтобы прошло не больше 9 или 40 суток с момента смерти.

Суть поминок в православном христианстве

Поминки помогают душе вознестись в рай. Суть обряда поминовения, все слова и молитвы — это прошение перед Богом за усопшего перед вынесением приговора.

Сразу после смерти душа человека — без пристанища.

40 дней родные и близкие молятся об усопшем, посещают храмы, заказывают службы за упокой раба Божьего, раздают милостыню, а на 9 и 40 дни проводят поминки — обязательный ритуал прощания.

Даты поминок

Поминки в день похорон

Первые поминки проходят в день похорон, и по православной традиции это третий день после смерти. В этот день на поминках присутствуют все, кто пришел проводить усопшего в последний путь. По обычаю, они проходят в доме покойного. Но сегодня все чаще проведение поминок поручают сотруднику ритуальной службы в траурном зале или в кафе для поминок.

На 9 день после смерти

Вторые поминки устраивают на 9 день после смерти, когда собираются лишь самые близкие. Даже накрывать стол не обязательно; важно, чтобы была освященная в церкви кутья. В этот день правильно будет посетить кладбище, прибраться на могиле и помолиться за усопшего. В узком кругу лучших друзей и ближайших родственников можно обсудить, как организовать более многолюдные поминки 40 дня, кто и кому разошлет приглашения к мероприятию. Самое время заказать некролог (страницу памяти) от друзей и семьи, а также траурные открытки для обряда поминовения.

40 день или сороковины

В этот день, по православной вере, на Господнем суде решается судьба души покойного, поэтому в сороковины принято собираться, как и в день похорон, в более широком составе друзей, родственников и коллег покойного. Нужно вспоминать усопшего словами скорби, поминальными речами, эпитафиями и молиться за упокой души.

Следует посетить могилу, освятить кутью и, по возможности, заказать в церкви службу.

В годовщину смерти

Следующими днями поминовения будут годовщина смерти, день рождения и именины. Православный канон не предписывает в эти дни обязательное посещение могилы. Это зависит от возможностей близких. А вот Родительская суббота для христиан — тот день, когда визит на кладбище считается долгом перед предками.

В иных религиях обряд поминовения организован по-другому. Например, мусульманские поминки принято проводить в день похорон, а затем на седьмой и сороковой дни после смерти.

Проведение поминок

Признаться, православный канон вступает в противоречие с устоявшимися традициями поминок времен СССР, 90-х годов и укоренившимися в народе отголосками язычества. Так, есть обычай на незанятое место покойного за столом ставить рюмку водки, накрытую куском чёрного хлеба. Возле этого места рассаживаются ближайшие родственники покойного, а остальные — как кому удобно. Если мероприятие многолюдное, то ведущий должен заблаговременно позаботиться о рассадке и предложить гостям зарезервированные для них места.

Поминая усопшего, принято собираться за скромным и регламентированным столом, причем РПЦ не приемлет алкоголя на поминках.

Свеча перед портретом покойного тоже будет отступлением от церковных правил — их ставят только перед ликом святых. Правильно будет купить икону святого покровителя усопшего и зажечь свечку перед ней, а фотопортрет усопшего ничем не заслонять.

Одежда аккуратная, строгая, неброских цветов. Поведение должно соответствовать поводу: скромность, деликатность, умеренность во всем.

Постные поминки: меню поминального стола

В идеале по православным канонам блюда для поминок должны быть постными, а кушанья поминальной трапезы должны быть освящены в церкви. Если же эти правила вам соблюсти тяжело, можно хотя бы приготовить несколько традиционных православных поминальных блюд. Во-первых, это кутья — сладкая рассыпчатая крупяная каша из риса или пшена с изюмом, приправленная мёдом. Затем — блины без начинки и кисель. Кутья традиционно подаётся на стол вначале и предлагается в первую очередь самым близким родственникам усопшего. Кроме этого, уместно готовить на поминки несложные и классические блюда — пироги с разными начинками, свежие овощи, варёный или печёный картофель, крутые яйца. Поминальный стол не предполагает кулинарных изысков. Остатки угощения традиционно принято разделять меж расходящимися гостями.

Что говорить на поминках

Первое слово на поминках традиционно получает глава семьи. В дальнейшем обязанность следить за общей беседой и мягко направлять её возлагается на одного из родных, но всё же не на ближайшего родственника, чьё горе воспринимается пока очень остро. На эту роль выбирают человека, который хорошо знал покойного, и кто способен управлять столом.

К поминкам не применимы привычные нормы застолья. Паузу в траурной речи от нахлынувшего горя не стоит закрывать пустыми репликами, тем более, на отвлечённую тему. Молчание на поминках — это не только нормально, но и правильно: в тишине каждый вспоминает умершего и полнее ощущает свою связь с ним.

Траурная речь на поминках

Когда вы решите высказаться — встаньте и расскажите вкратце, чем вам запомнился покойный. Не нужно перечислять весь список достоинств, а лучше ярко обрисовать некий интересный факт. Хорошо бы припомнить какой-нибудь случай, когда усопший помог вам лично. Расскажите про него, но избегайте упоминаний про кого-то из гостей церемонии.

Многие чувствуют себя увереннее, когда заранее отрепетируют свою речь. Она не должна быть слишком затянутой, ведь высказаться на поминках может каждый. Пусть мозаика воспоминаний сложится из небольших, но ярких фрагментов жизни и добрых дел покойного.

Соболезнования, как и любое искреннее выражение чувств, некоторым даются нелегко. Не стоит включать глубоко личные слова в речь, которую вы будете произносить во всеуслышание. Естественно и правильно, выражая соболезнования, предложить посильную помощь, а в таком заявлении, сделанном прилюдно, всегда есть оттенок тщеславия.

Подумайте о траурном подарке!

Наедине вам будет проще от души проявить сочувствие близким покойного и узнать, не можете ли вы что-нибудь сделать для них. Тем более, с предложением помощи не стоит тянуть до официальных поминок: от вас может понадобиться сделать что-то как раз связанное с их организацией.

Поминки нужны живым не меньше, чем усопшему. Этот ритуал призван облегчить переживания и помочь принять новую реальность.

Похороны, поминки и увековечение памяти — это еще и хлопоты, и расходы. Помощь деньгами или соответствующими случаю подарками в эти дни уместна и благородна. Подавленные горем, ближайшие родственники в эти дни могут не подумать о будущем памятнике на могилу или о странице памяти о покойном. Между тем, покупка таких ценных подарков вскладчину стала бы весомой помощью родным и близким и знаком памяти об усопшем.

Источник

Зачем поминать усопших?

С ЛЮБИ­МЫМИ НЕ РАС­СТА­ВАЙ­ТЕСЬ!

Почему пра­во­слав­ные хри­сти­ане молятся за своих умер­ших? Что про­ис­хо­дит с чело­ве­ком после того, как он уми­рает, и нужны ли ему наши молитвы?

Минута мол­ча­ния

Когда близ­кий чело­век попа­дает в боль­ницу, мы наве­щаем его, носим ему книги, фрукты и кури­ный бульон в баночке, рас­ска­зы­ваем послед­ние ново­сти и, про­ща­ясь, гово­рим, что завтра обя­за­тельно придем к нему снова. Если кто-то из доро­гих нам людей нахо­дится в заклю­че­нии, мы тоже знаем, как про­явить свою любовь к нему, нам известно, в чем он нуж­да­ется, мы соби­раем ему пере­дачи и шлем посылки, пишем письма, ездим на сви­да­ния, короче – делаем все, что может помочь ему пере­не­сти тяготы лише­ния сво­боды.

Вообще, без веры в жизнь после смерти, поми­нать умер­ших – довольно бес­смыс­лен­ное заня­тие. В совет­ский период исто­рии нашей страны была такая тра­ди­ция – почи­тать память погиб­ших в Вели­кой Оте­че­ствен­ной войне мину­той мол­ча­ния. Для ате­и­сти­че­ского госу­дар­ства это был очень логич­ный ритуал. Сердце чело­века тре­бо­вало: “Побла­го­дари этих людей. За твое спо­кой­ное и мирное суще­ство­ва­ние они отдали самое доро­гое, что у них было, – свою жизнь. Ты навсе­гда в долгу перед ними, побла­го­дари их”. Но разум воз­ра­жал: “Как можно бла­го­да­рить тех, кого нет? Какие слова можно ска­зать тому, кого не просто нет рядом с тобой – вообще нигде нет, как не было тебя самого до твоего рож­де­ния?”. К небы­тию бес­смыс­ленно обра­щаться с какими бы то ни было сло­вами, здесь дей­стви­тельно оста­ется одно только скорб­ное мол­ча­ние. Как какое-то тор­же­ствен­ное выра­же­ние неве­ру­ю­щим чело­ве­ком своего бес­си­лия перед фактом смерти близ­ких людей.

Для ате­и­сти­че­ского созна­ния воз­можны лишь бес­сло­вес­ные формы поми­но­ве­ния умер­ших, будь то минута мол­ча­ния или поми­наль­ная чарка – молча и не чока­ясь.

Но если чело­век отка­зы­ва­ется пола­гать, что его близ­кие, умирая, рас­тво­ри­лись без следа в миро­вом про­стран­стве, если он верит, что они живы, и наде­ется на буду­щую встречу с ними (пускай даже после соб­ствен­ной смерти), тогда такому чело­веку для выра­же­ния своей надежды, веры и любви просто необ­хо­димы слова. И про­стого, бро­шен­ного походя “…все там будем” здесь уже явно недо­ста­точно. Нужны другие слова – более точные и кра­си­вые, нужно понять – в чем смысл такого поми­но­ве­ния, нужно разо­браться, нако­нец – что же про­ис­хо­дит с чело­ве­ком в этом самом зага­доч­ном “там”, где все мы, в конце концов, должны будем ока­заться.

Чего боятся веру­ю­щие?

Армян­ский поэт X века Григор Наре­каци (почи­та­е­мый в Арме­нии как святой) писал:

Мне ведомо, что близок день Суда
И на Суде нас уличат во многом…
Но Божий Суд не есть ли
встреча с Богом?
Где будет Суд? Я поспешу туда!

Никто на свете не может пред­ска­зать с полной уве­рен­но­стью посмерт­ную участь того или иного чело­века. Но Цер­ковь с уве­рен­но­стью гово­рит о неиз­беж­ном для всех людей собы­тии: после смерти каждый из нас обя­за­тельно встре­тится с Богом.

А вот станет ли эта встреча для чело­века источ­ни­ком вечной радо­сти, или ока­жется для него мучи­тель­ной и невы­но­си­мой – зави­сит уже от того, как сам он прожил свою жизнь. Если он гото­вил себя к этой важной встрече, стре­мился к ней, если всю жизнь глав­ным кри­те­рием оценки своих поступ­ков, слов и даже мыслей для него был вопрос: “А понра­вится ли это Богу?”, то уми­рать такому чело­веку уже не очень и страшно. Нет, конечно, пред­сто­я­щая встреча с Гос­по­дом вызы­вает в его сердце вол­не­ние и трепет. Он лучше, чем кто-либо, знает, как часто его стрем­ле­ние жить пра­ведно раз­би­ва­лось о его же соб­ствен­ную лень, жад­ность, тще­сла­вие, насколько неудач­ной была почти каждая его попытка сде­лать что-то ради Бога, а не ради соб­ствен­ных стра­стей и капри­зов. Но он знает также и другое. Пыта­ясь жить по запо­ве­дям Божьим, он с удив­ле­нием и радо­стью увидал, что Бог любит его даже таким слабым и несо­вер­шен­ным, не спо­соб­ным, по сути, ни на что доброе. Это реаль­ное пере­жи­ва­ние Божьей любви – глав­ная, самая доро­гая цен­ность в жизни каж­дого веру­ю­щего чело­века. Он научился видеть, с какой тро­га­тель­ной забо­той и вни­ма­нием участ­во­вал Гос­подь в его земной жизни. И ему кажется неле­пым даже пред­по­ло­жить, что после смерти Бог отвер­нется от него и сменит эту любовь на без­душ­ную и холод­ную спра­вед­ли­вость. Веру­ю­щего чело­века вол­нует совсем другой вопрос: “А не отвер­нусь ли я сам от Бога при встрече? Не ока­жется ли вдруг, что для меня есть на свете что-то более доро­гое, чем Бог?” Вот этого веру­ю­щий чело­век боится по-насто­я­щему. Но такой страх рас­тво­рен надеж­дой. Бог, вос­пол­ня­ю­щий наши недо­статки и помо­га­ю­щий нам в земной жизни, может и после нашей смерти вос­пол­нить нашу немощь Своим Все­мо­гу­ще­ством. Именно о таком хри­сти­ан­ском отно­ше­нии к себе и к Богу гово­рил Борис Гре­бен­щи­ков в одной из своих ранних песен:

…Но мы идем всле­пую
в стран­ных местах,
И все, что есть у нас, это –
радость и страх.
Страх за то, что мы хуже,
чем можем
И радость о том, что все
в Надеж­ных Руках.

Заблу­див­шийся летчик

Отвер­нув­шись от света, мы рис­куем ока­заться во тьме соб­ствен­ной тени. Если чело­век сделал глав­ным содер­жа­нием своей жизни не стрем­ле­ние изме­ниться к луч­шему, не под­го­товку к этой посмерт­ной встрече со своим Созда­те­лем, если он раз­ме­нял свою жизнь на деше­вые или доро­гие раз­вле­че­ния, на упо­е­ние вла­стью, день­гами или соб­ствен­ной гени­аль­но­стью, тогда у него воз­ни­кают серьез­ные про­блемы. Не научив­шись любить Бога, не увидав Его любви к себе при жизни, наглухо замкнув­шись в скор­лупу соб­ствен­ных стра­стей и жела­ний, чело­век не сможет и не захо­чет быть с Богом и после своей смерти.

Гос­подь сказал об этом пре­дельно ясно: “В чем застану, в том и сужу”. Это вовсе не озна­чает, будто Богу без­раз­лично, что там с чело­ве­ком было перед смер­тью, и в каком состо­я­нии он умер. Наобо­рот, Цер­ковь гово­рит, что Гос­подь при­зы­вает чело­века на суд в самый бла­го­при­ят­ный для его посмерт­ной участи момент. Каждый из нас уми­рает либо на пике своего духов­ного раз­ви­тия, либо когда Бог видит, что даль­ней­шая жизнь будет изме­нять его душу только в худшую сто­рону. А вот взять пра­виль­ный курс и выве­сти себя на этот свой духов­ный мак­си­мум – чело­век должен уже сам. И никто за него не сможет про­де­лать эту работу, даже Бог.

Но что же могут сде­лать близ­кие для такого поте­ряв­ше­гося лет­чика, чем они могут помочь ему? Они могут многое – рас­ка­лить докрасна теле­фон началь­ника аэро­дрома, до кото­рого не смог доле­теть про­пав­ший пилот, засы­пать пись­мами мини­стер­ство, сту­чать кула­ками по столу в раз­лич­ных каби­не­тах и – тре­бо­вать, тре­бо­вать, тре­бо­вать орга­ни­за­ции новых спа­са­тель­ных и поис­ко­вых экс­пе­ди­ций. Право на такую настой­чи­вость дает им любовь к про­пав­шему.

А наша любовь застав­ляет нас обра­щаться к Богу с прось­бами о про­ще­нии грехов наших близ­ких и об упо­ко­е­нии их “со свя­тыми”. В этом и заклю­ча­ется один из смыс­лов молит­вен­ного поми­но­ве­ния усоп­ших в Пра­во­слав­ной Церкви.

Мамина рука

Свя­ти­тель Игна­тий Брян­ча­ни­нов назы­вал суще­ство­ва­ние души в аду – бытием без бытия, стран­ной формой жизни в отсут­ствие жизни. Эту неспо­соб­ность греш­ной души к дей­ствию мы все, как ни странно, в разной мере испы­тали уже сейчас, при жизни. Навер­ное, любой чело­век хотя бы одна­жды пере­жи­вал состо­я­ние глу­бо­кой депрес­сии, уныния. Когда лежишь на диване, отвер­нув­шись к стене, и никого не хочешь ни видеть, ни слы­шать. Когда даже сол­неч­ный свет мешает жить, и ты бежишь от него, задер­ги­ва­ешь шторы, укры­ва­ешься с голо­вой оде­я­лом только чтобы не видеть мрака, овла­дев­шего твоей душой. Ты еще не умер, но сил и жела­ния жить дальше у тебя уже нет, и кажется, что так теперь будет всегда. И тут в твою темную ком­нату войдет мама. Она не будет спра­ши­вать, что с тобой слу­чи­лось и даже не станет тебя уте­шать. Она просто сядет на кра­е­шек дивана, возь­мет тебя за руку, погла­дит по голове, начнет гово­рить о чем-то совсем неваж­ном ни для нее, ни для тебя… В общем, не сде­лает ничего осо­бен­ного. Но ты вдруг почув­ству­ешь, что черный мешок уныния, в кото­ром ты провел несколько дней, рас­пол­за­ется по швам, и ты снова спо­со­бен жить.

Как же один чело­век может духовно помочь дру­гому, тем более – усоп­шему? Точно так же, как в орга­низме одна клетка помо­гает другой, пора­жен­ной забо­ле­ва­нием. Чтобы пода­вить вос­па­ли­тель­ный про­цесс в одной части тела, орга­низм вклю­чает иммун­ные про­цессы, кото­рые все силы орга­низма бро­сают на борьбу с забо­ле­ва­нием. Здо­ро­вые клетки берут на себя допол­ни­тель­ную нагрузку, чтобы помочь боль­ным. Так, на войне бойцы не бро­сают ране­ного това­рища, а бережно выно­сят его из-под огня, рискуя при этом собой. Так в походе груз под­вер­нув­шего ногу чело­века рас­пре­де­ля­ется на всех.

Но помочь боль­ному может только здо­ро­вый. Это глав­ный прин­цип духов­ной помощи. В этом суть молитвы за дру­гого чело­века, живого или усоп­шего – неважно. Для того чтобы помочь ближ­нему, мы сами должны заняться своим духов­ным здо­ро­вьем, чтобы иметь воз­мож­ность поде­литься им с люби­мым чело­ве­ком. Пред­по­ло­жим, наш ближ­ний был при жизни гнев­лив, любил зло­сло­вить, пьян­ство­вал и чре­во­угод­ни­чал, был жадным. Значит, мы должны научиться воз­дер­жи­ваться от гнева, удер­жи­вать свой язык от злых речей, соблю­дать посты, раз­да­вать мило­стыню и т.д. Проще говоря, нужно самому начать жить по-хри­сти­ан­ски и тем самым полу­чить воз­мож­ность делиться этой жизнью с нашими усоп­шими через молитву. Любовь реа­ли­зует себя в жертве. И если наше поми­но­ве­ние будет осно­вано на таком хри­сти­ан­ском само­от­вер­же­нии, оно станет для души умер­шего чело­века тем самым при­кос­но­ве­нием любви, кото­рое спо­собно влить в него часть нашей жизни во Христе.

Бога­тый род­ствен­ник

В раз­го­воре о поми­но­ве­нии усоп­ших очень часто упус­ка­ется важный вопрос: а кому, соб­ственно, больше нужно такое поми­но­ве­ние – им, или нам самим? Было бы бес­ко­неч­ной само­на­де­ян­но­стью и дер­зо­стью утвер­ждать, что некто из наших умер­ших близ­ких попал в ад, нуж­да­ется в помощи и его необ­хо­димо выма­ли­вать. У хри­стиан есть запо­ведь не судить ближ­него при жизни. Тем более нелепо выно­сить при­го­вор тому, кто уже окон­чил свое земное стран­ствие и пред­стал перед судом Божиим. Мы можем бес­по­ко­иться за него, как роди­тели бес­по­ко­ятся за сына, уехав­шего учиться в дале­кий город. Но мы не должны забы­вать, что у нас есть в этом городе бога­тый и любя­щий нас род­ствен­ник. Причем, не просто бога­тый – он в этом городе самое глав­ное лицо и решает там все вопросы, чего бы они ни каса­лись. И мы не должны рвать себе сердце пере­жи­ва­ни­ями – этот род­ствен­ник поза­бо­тится о нашем сыне гораздо лучше, чем мы сами. Но эта забота не мешает нам посы­лать ему письма, посылки со вся­кими вкус­но­стями и деньги на кар­ман­ные рас­ходы. Сын может ни в чем не нуж­даться, но наш бога­тый род­ствен­ник очень дели­ка­тен, он не лишает нас воз­мож­но­сти про­яв­лять свою любовь подоб­ным обра­зом. И когда мы звоним и просим его: “Ты, уж не остав­ляй там нашего маль­чика, пожа­луй­ста! При­смат­ри­вай за ним, помо­гай, а то мы тут вол­ну­емся!”, это совсем не озна­чает, что без нашего звонка сын остался бы без под­держки и вни­ма­ния. Просто мы любим его, а он уехал и теперь далеко. И что мы можем сде­лать еще, чтобы выра­зить свою любовь и заботу? Только зво­нить и слать письма с посыл­ками. Так и молитва ко Христу за наших усоп­ших нужна нам самим не меньше, чем тем, о ком мы молимся.

Потому что у всех нас есть такой бога­тый род­ствен­ник. Это – Хри­стос, Кото­рый и воче­ло­ве­чился для того, чтобы сде­лать нас Своими род­ствен­ни­ками по плоти. А род­ствен­ни­ков не судят бес­при­страстно, их судят – с любо­вью. Его суд – не наш суд. Доста­точно вспом­нить, сколько раз в Еван­ге­лии Хри­стос оправ­ды­вает и защи­щает тех, кого люди осу­дили, причем из самых спра­вед­ли­вых сооб­ра­же­ний.

Наши мерт­вые нас не оста­вят в беде…

Бывает, что уехав­ший сын сам отправ­ляет роди­те­лям бога­тые посылки и пере­воды. В исто­рии Церкви немало при­ме­ров, когда молит­вен­ное обще­ние с усоп­шими помо­гало живу­щим решить свои земные про­блемы. Вот несколько при­ме­ров.

У одного свя­щен­ника умерла жена, кото­рую он очень любил. Горечь утраты ока­за­лась для него непо­силь­ной, и он начал пить. Каждый день он поми­нал ее в своих молит­вах, но все глубже и глубже погру­жался в тря­сину алко­го­лизма. Одна­жды к этому свя­щен­нику пришла при­хо­жанка и рас­ска­зала, что во сне к ней яви­лась его умер­шая жена и ска­зала: “Налей мне водки”. “Но ведь ты же нико­гда не пила при жизни”, – уди­ви­лась при­хо­жанка. “Мой муж при­учил меня к этому своим нынеш­ним пьян­ством”, – отве­чала умер­шая.

Этот рас­сказ настолько потряс свя­щен­ника, что он навсе­гда бросил пить. Впо­след­ствии он принял мона­ше­ство. Скон­чался в сане епи­скопа. Звали его – Вла­дыка Васи­лий (Родзянко).

Другой случай. Сту­дент духов­ной ака­де­мии шел на экза­мен, недо­ста­точно хорошо зная мате­риал. В кори­доре на стене висели порт­реты ученых и бого­сло­вов, в разные годы пре­по­да­вав­ших в ака­де­мии. Сту­дент молит­венно обра­тился к одному из давно почив­ших пре­по­да­ва­те­лей, с прось­бой – помочь ему сдать экза­мен. И на всю жизнь запом­нил, насколько явной была эта помощь. Экза­мен он сдал на “отлично”, все время ощущая спо­кой­ную, доб­ро­же­ла­тель­ную под­держку того, к кому он обра­тился. Сту­дент тоже стал мона­хом, а потом – епи­ско­пом. Это – вла­дыка Евло­гий, архи­епи­скоп Вла­ди­мир­ский и Суз­даль­ский. А на порт­рете был изоб­ра­жен пре­по­да­ва­тель МДА мит­ро­по­лит Фила­рет (Дроз­дов), впо­след­ствии, кано­ни­зи­ро­ван­ный как Свя­ти­тель Фила­рет Мос­ков­ский (кстати, исто­рию эту вла­дыка Евло­гий рас­ска­зал, когда Синод соби­рал мате­ри­алы для кано­ни­за­ции свт. Фила­рета).

Уди­ви­тель­ный случай молит­вен­ного обще­ния с усоп­шими опи­сы­вает мит­ро­по­лит Сурож­ский Анто­ний. Одна­жды к нему обра­тился чело­век, кото­рый во время войны слу­чайно застре­лил люби­мую девушку, свою неве­сту. Одним выстре­лом он раз­ру­шил все, о чем они так много вместе меч­тали. Счаст­ли­вую жизнь после войны, рож­де­ние детей, учебу, люби­мую работу… Все это он отнял не у кого-то, а у самого близ­кого и доро­гого чело­века на земле. Этот несчаст­ный прожил долгую жизнь, мно­го­кратно каялся в своем грехе перед свя­щен­ни­ками на испо­веди, над ним читали раз­ре­ши­тель­ную молитву, но ничего не помо­гало. Чув­ство вины не ухо­дило, хотя со вре­мени того зло­по­луч­ного выстрела прошло почти шесть­де­сят лет. И Вла­дыка Анто­ний дал ему неожи­дан­ный совет. Он сказал: “Вы про­сили про­ще­ния у Бога, кото­рому не при­чи­нили вреда, кая­лись перед свя­щен­ни­ками, кото­рых не уби­вали. Попро­буйте теперь попро­сить про­ще­ния у самой этой девушки. Рас­ска­жите ей о своих стра­да­ниях, и попро­сите, чтобы она сама помо­ли­лась за вас Гос­поду”. Впо­след­ствии этот чело­век при­слал Вла­дыке письмо, где рас­ска­зал, что сделал все, как он велел и ледя­ная заноза вины, сидев­шая в его сердце долгие годы, нако­нец, рас­та­яла. Молитва убитой им неве­сты ока­за­лась силь­нее его соб­ствен­ных молитв.

Да и сам мит­ро­по­лит Анто­ний рас­ска­зы­вал, как в труд­ные минуты своей жизни он обра­щался к своей усоп­шей маме с прось­бой помо­литься за него, и много раз полу­чал ожи­да­е­мую помощь.

Когда-то Вла­ди­мир Высоц­кий пел: “…Наши мерт­вые нас не оста­вят в беде, наши павшие – как часо­вые”. Уходя из этой жизни, наши люби­мые ста­но­вятся ближе к Гос­поду и могут хода­тай­ство­вать за нас перед Ним. Поэтому мы и молимся святым, кото­рые кано­ни­зи­ро­ваны Цер­ко­вью. Но нельзя забы­вать, что свя­тыми Цер­ковь счи­тает не только вне­сен­ных в святцы про­слав­лен­ных угод­ни­ков Божиих. Свя­тыми в Церкви названы все хри­сти­ане, освя­ща­ю­щи­еся Пре­чи­стыми Телом и Кровью Хри­сто­выми в таин­стве Евха­ри­стии. И если наш близ­кий при жизни был членом Церкви, испо­ве­до­вался и при­ча­щался святых Хри­сто­вых Тайн, тогда у нас не может быть доста­точ­ных осно­ва­ний счи­тать, что после его смерти он нуж­да­ется в нашем поми­но­ве­нии более чем мы в его молит­вах за нас. Свя­ти­тель Киприан Кар­фа­ген­ский писал: “…Не должно опла­ки­вать бра­тьев наших, по зову Гос­пода отре­ша­ю­щихся от насто­я­щего века. Мы должны устрем­ляться за ними любо­вью, но никак не сето­вать за них: не должны оде­вать тра­ур­ных одежд, когда они уже облек­лись в белые ризы”.

Слезы, летя­щие к небу

Чув­ства, кото­рые мы испы­ты­ваем, когда уми­рает люби­мый чело­век, пре­красно выра­зил в своей “Бал­ладе о про­ку­рен­ном вагоне” поэт Алек­сандр Кочет­ков.

Как больно, милая, как странно
Срас­тясь лист­вой, спле­тясь кор­нями
Как больно, милая, как странно
Раз­два­и­ваться под пилой…
Не зарас­тет на сердце рана,
Про­льется чистыми сле­зами
Не зарас­тет на сердце рана,
Про­льется пла­мен­ной смолой…

Смерть всегда поку­ша­ется на самое доро­гое – на един­ство нашей любви. Она пыта­ется ото­рвать от нас тех, кто делил с нами горе­сти и невзгоды, кто напол­нял нашу жизнь смыс­лом и радо­стью. Мы давно срос­лись с ними, они стали неот­де­ли­мой частью нас самих. И теперь, молясь за усоп­ших, мы про­те­стуем, мы просто отка­зы­ва­емся при­знать закон­ность этого раз­де­ле­ния люби­мых людей на живых и мерт­вых. Бог не созда­вал смерти, и она не имеет ни силы, ни права на наших близ­ких, потому что у Бога – все живы.

Огоньки свечей, кото­рые мы зажи­гаем на пани­хиде, напо­ми­нают по форме слезы. Но слеза капает на землю, а пламя свечи всегда стре­мится вверх. Мы хоро­ним наших близ­ких в могилы, а сердца свои устрем­ляем в небеса, ко Христу и просим Его, чтобы Он поза­бо­тился о тех, кто нам так дорог. А они, быть может, просят Бога поза­бо­титься здесь о нас. Это един­ство вза­им­ной любви во Христе умер­ших и живых людей и есть – Цер­ковь Хри­стова.

В том же сти­хо­тво­ре­нии Алек­сандра Кочет­кова есть еще такие слова:

С люби­мыми не рас­ста­вай­тесь,
С люби­мыми не рас­ста­вай­тесь,
С люби­мыми не рас­ста­вай­тесь,
Всей кровью про­рас­тайте в них!

Пра­во­слав­ные хри­сти­ане не рас­ста­ются со своими люби­мыми даже после их смерти. Каждый день, поми­ная усоп­ших в своих утрен­них и вечер­них молит­вах, мы впи­сы­ваем их в круг нашей жизни. Как если бы они вдруг уехали в дале­кий край, и мы просто давно их не видели. Но при этом мы наде­емся, мы очень верим, что когда-нибудь обя­за­тельно встре­тимся с теми, кого мы так любим, и кто так любит нас…

Источник